Дела депутатские – сложные дела...

Интервью со спикером Народного Собрания – Парламента РА Валерием Рамшуховичем Бганба


– И прошлые созывы, и нынешний созыв депутатов Народного Собрания – Парламента Республики Абхазия не раз показывали единство при принятии очень важных для государства законов, и это отрадно. Давайте напомним читателям такие законы и решения, принятые нынешним созывом за недолгих два года...

– Первое – это Закон «О парламентском расследовании». Он важен тем, что позволяет усилить контрольные функции Парламента и достаточно сильно укрепляет наши позиции в этом вопросе. Принят был единогласно. Именно он позволил провести парламентское расследование по паспортизации жителей восточных районов Абхазии. Такого Закона раньше в республике не было, мы его приняли сразу же после избрания нынешнего состава депутатов.

В соответствии со сложившейся ситуацией мы внесли поправки в существующий Закон «О гражданстве», и этому предшествовала огромная работа – депутаты встречались со всеми слоями общества, политическими партиями, консультировались с ведущими юристами, и все вместе пришли к единому мнению о том, какие вносить поправки. Эти поправки дают возможность ещё более усилить Закон «О гражданстве» – маленькая нация должна себя защищать законодательно. Почти во всех государствах мира существуют жёсткие законы о гражданстве, нам тем более это нужно. Тот вариант, который мы предложили и который был принят единогласно в Парламенте 18 сентября прошлого года, работает на безопасность страны.

Недавно в первом чтении приняли законопроект о въезде и выезде из Абхазии, приняли Закон «О статусе иностранных граждан и лиц без гражданства», в которых также идёт усиление Закона «О гражданстве», усиление контроля над теми людьми, которые неизвестно как оказываются в Абхазии.

– Эти законы приняты без противостояний внутри депутатского корпуса?

– Абсолютно без каких-либо противостояний, потому что они определяют нашу безопасность. Естественно, в таких вопросах депутаты всегда едины. Мы практически единогласно приняли и поправки к Конституции страны. Просто мне обидно, что самую главную поправку почему-то пресса не осветила. Это глава 7-я.

– Я освещала это в «Республике Абхазия», за другие СМИ не отвечаю. Но не все поправки расшифровывала, так как законы мы потом публикуем в обязательном порядке. Кроме кодексов, которые по объёмам своим неподъемны для газеты...

– Этими поправками к главе 7-й практически закрыли возможность проведения референдума и внесения изменений и поправок к основополагающим принципам нашей Конституции относительно статуса языка, народовластия и т.д.

– Как вы собираетесь контролировать выполнение парламентского Постановления по незаконно выданным паспортам в восточных районах Абхазии? Какие рычаги для этого у вас имеются?

– Мы оставили как постоянно действующую нашу Комиссию по парламентскому расследованию, которая проверяла, как проходил процесс выдачи паспортов. У неё достаточно прав и полномочий, чтобы проводить соответствующий контроль и дальше. Будем также привлекать общественность, юристов. При необходимости каждый депутат Парламента, а их в Комиссии 7 человек, подключит людей из своих округов. Такие негативные процессы с выдачей паспортов могут наблюдаться не только в восточных районах, но и в Гагре, Гудауте, самой столице. Думаю, мы наметим конкретные планы, как будем контролировать – чётко – этот процесс.

– Почистив авгиевы конюшни, как вы выразились на своей пресс-конференции 19 апреля, то есть, рассмотрев все залежавшиеся законопроекты, чем будете заниматься дальше в Парламенте?

– Каждый год мы принимаем план законотворческой деятельности. Время меняется, и очень быстро. Даже те законы, которые мы принимали 20 лет назад, сегодня уже устарели, к примеру, некоторые экономические законы. У нас нет многих законов – пенсионного, о здравоохранении, образовании. Нет как такового у нас Налогового кодекса, есть лишь законы на какие-то виды налогов. То есть работы достаточно.

Немало из запланированного на прошлый год осталось у нас невыполненным – не потому, что не хотели выполнять. Просто это - очень серьёзные законы, а мы разрабатываем их, к сожалению, сами, хотя и привлекаем общественность, специалистов, тогда как во многих странах эти законы пишут целые институты. Кроме того, дают нам проекты те, кто обладает правом законотворческой инициативы, но вся другая нагрузка ложится на наши плечи.

Мы сейчас занимаемся анализом всего нашего правового поля и выявляем немало законов, противоречащих друг другу. Изучением, просмотром всех законодательных актов занимаются три юриста – работники аппарата Парламента, и когда они нам дадут выкладку, мы будем знать, какие законы надо менять. У нас нет, кстати, и Кодекса о труде, и Кодекса об административных правонарушениях, охватывающих большой круг вопросов, начиная от нарушений правил дорожного движения и кончая правилами общежития и т.д. Мы сейчас пользуемся советским Кодексом об административных правонарушениях. Я говорил на пресс-конференции, что у нас лежит огромный пакет документов о судебной реформе, и его надо принимать. Мы создали Конституционный суд, и нужны законы о конституционном судопроизводстве, то есть работы хватит не только на нас, но и на следующих за нами депутатов.

– Многие депутаты принимали активное участие в Отечественной войне народа Абхазии, и их патриотизм не вызывает сомнений, о чём и вы сказали выше. Это чувствуется и при принятии решений. Но скажу другое: о том, что в депутатском корпусе есть и непримиримая власти оппозиция. Она, бывает, делает «наезды» на власть, причем порою некорректно. Что вы чувствуете в таких ситуациях как спикер?

– Конечно, очень неловко, когда у нас разговор выходит за рамки депутатской этики. Пытаюсь останавливать. Хотя я говорю, что у нас нет таких серьёзных вопросов, которые были бы неразрешимы. Но почему-то они иногда вызывают у некоторых депутатов резкое неприятие.

– Какую работу в таких случаях проводите?

– Разговариваю. Говорю им, что если не согласны с чужой позицией, то надо спокойно, в рамках нормы высказать своё мнение, и если оно верное, коллеги прислушаются.

– Часто создаётся впечатление, что оппозиционное крыло депутатов сильней, они приходят на заседания более подготовленными, они более напористы в отстаивании своих идей. Почему при этом провластная часть парламентариев редко вступает в дискуссию, не защищает то, что, по всем правилам, должна бы защищать, притом обоснованно, умело, авторитетно? Она, на мой взгляд, большей частью пассивна...

– Наверное, участь у оппозиции такая, что она должна быть всегда более подготовленная. Это я прекрасно понимаю и вижу качественный уровень оппозиционных депутатов. Но есть в Парламенте молодые ребята, которые избраны только в этом созыве, и они ещё не раскрылись как публичные политики. В комитетах они прекрасно работают, выступают, рассуждают, делают свои предложения, спорят, отстаивают свои позиции. Но пока ещё, наверное, не смогли перейти определённую грань. В комитетах для них – своя среда. А на заседаниях, где на тебя камера смотрит, сидит пресса – видимо, теряются. Словом, им ещё нужно время, чтобы стать публичными.

– А какой процент нейтральных депутатов в Парламенте?

– Тяжело сказать, сколько нейтральных, оппозиционных, позиционных, мы старались всё это время не делить депутатов...

– Но они делятся!

– К сожалению, да. По каким-то вопросам. Но ещё раз подчеркну: такого деления нет, когда речь идёт о важных вопросах, об отстаивании интересов народа, государства. Тогда все депутаты едины.

– А есть балласт в Парламенте? Из числа тех, у кого, скажем, не хватает опыта решать проблемы, умения готовить законы, потому что никогда этим не занимались. Проводятся ли в Парламенте мероприятия образовательного характера – наподобие повышения квалификации?

– Согласен, балласт есть. Повышением квалификации для неопытных является то, что они работают с опытными коллегами. Естественно, закон писать, внести в него поправки не каждому под силу. Для этого надо знать ту законодательную базу, которая у нас уже существует, постоянно заниматься над собой. У нас нет, к сожалению, институтов, куда депутат мог бы пойти поучиться.

– Существует ли возможность куда-то поехать, скажем, в другой парламент, посмотреть, поучиться у коллег?

– Такая возможность существует всегда. Мы очень тесно работаем и с Советом Федерации, и с Государственной Думой. Это скорей не учёба, а обмен опытом. Представители комитетов ездят, смотрят, какая там ведётся работа, как планируют её, как взаимодействуют депутаты с исполнительной властью, какие у них права, полномочия. Недавно была такая поездка. Должна была состояться сейчас ещё одна поездка, но мы, договорившись с российскими коллегами, перенесли её. Российские коллеги помогают нам решать и более серьёзные вопросы, например, сейчас идёт активная работа над тем, чтобы Парламент Абхазии вошёл в Межпарламентскую Ассамблею православия. Она объединяет 66 стран мира, её организаторами являются Греция и Россия. Уже в мае наш вопрос должен решиться, а в июне в Москве пройдёт очередное заседание Ассамблеи, и я надеюсь, что мы будем на него приглашены. Ассамблея – это трибуна, с которой возможно будет говорить об истории православия в Абхазии, о сегодняшней православной Абхазии. Подобная работа при поддержке российских коллег ведется и по другим направлениям. Мы являемся наблюдателями Парламентского Собрания Союза России и Белоруссии. Стоит вопрос о вхождении в таможенный союз Россия – Белоруссия – Казахстан. Всё это способствует и подготовленности абхазских депутатов, и развитию нашего государства, его дальнейшему признанию. Всё взаимосвязано.

Мы сотрудничаем и с сербскими коллегами, планируем их приезд в Абхазию.

– Какая проводится внутрипарламентская работа? Спрашиваю об этом потому, что – и это не секрет – коррупционная составляющая есть и в депутатской среде... Общество помнит скандалы...

– К сожалению, когда был большой шум, меня не было, я почти месяц отсутствовал.

– Было два шума... Один связан со взяткой, якобы данной для получения земельных участков в Гудаутском и Гагрском районах, другой связан с депутатом Нодиком Квициния...

– Когда приехал, пригласил депутатов, Генерального прокурора, руководителя Службы госбезопасности с тем, чтобы выяснить, есть ли доказательства вины депутатов, и если есть, открыто сказать об этом обществу. Генеральная прокуратура ответила, что выделение земельных участков соответствует закону, что нарушений нет, поэтому нам сложно установить, была ли коррупционная составляющая. Тем не менее мы ещё раз послали запрос в Генпрокуратуру, чтобы проверили, насколько правильно было выделение участков на всех этапах, начиная с сел, районов и т.д. Но нарушений законодательства о земле она не обнаружила. Поэтому мне сложно ответить, имела место взятка или нет, специально распустили слух или нет. И хотя у меня нет доказательной основы, я не раз говорил с депутатами на эту тему. Коррупционных составляющих, к сожалению, в нашей жизни пока немало, но очень надеюсь, что Парламент меньше всего запачкан.

Что касается второго шума, то проведено много заседаний, переговоров, но главное, что следует в данном случае отметить, так это существование расхождений в законодательстве. В Законе «О статусе депутата» речь идёт о снятии неприкосновенности, и всё, больше Парламент не занимается этим вопросом. Но по Уголовному кодексу мы должны давать право на обыск, право на арест, право на суд, как будто после окончания следственных процессов и при наличии доказательств вины суд не должен состояться над подозреваемым. Считаю, что после снятия неприкосновенности с депутата остальные структуры должны работать с ним уже без дальнейших вмешательств Парламента.

– Так всё в ваших руках – можете пересмотреть законодательство!

– Перед головным парламентским Комитетом уже поставлена задача, и все разногласия в Уголовном кодексе будут убраны. Но это не означает, что с депутатом можно делать всё что хочешь, если он тебе просто не понравился. С депутата снимается неприкосновенность тогда, когда он это заслуживает.

– Позвольте, Валерий Рамшухович, вернуться к моим впечатлениям от некоторых заседаний сессий: не все вопросы на них выносятся подготовленными, в том числе и в первом чтении. Неподготовленность, несогласованность затрудняют работу заседаний. Говорят же депутаты, которые выносят вопрос на обсуждение: «Мы проводили в комитете открытые слушания, а вас не было... Приходите». Порой из-за того, что один депутат не понял или не был в курсе дела, откладывается вопрос повестки дня. Как вы можете изменить такую ситуацию?

– Многое зависит от работы парламентских комитетов и самих депутатов. Депутат не вправе говорить, что он не знаком с законопроектом. Постоянная работа депутата – здесь, в Парламенте, он освобождён от других обязанностей. Он должен знать, чем живёт Парламент, тем более что всегда вывешиваются объявления о мероприятиях. Если его интересует вопрос, он имеет возможность прийти на заседания комитетов, ни один из которых кулуарных решений не принимает. В соответствии с регламентом почти все материалы раздаются депутатам за пять дней до заседаний сессии, и они должны ознакомиться с ними, получить ответ на возникшие вопросы, но не все это делают вовремя... Не знаю, может быть, действительно иногда так делается, чтобы вопрос не прошёл. Но я больше всего не понимаю депутатов – членов комитета, когда они на заседании сессии начинают спорить между собой по выносимому ими вопросу, с уже сделанным ими же заключением.

– А может быть, кто-то оказал после этого на них давление?

– Не думаю. Может, присутствие прессы даёт им такую энергию.

– Мы во всём виноваты?!

– Да. Они хотят показать себя, что такие активные... Конечно, когда внутри комитета возникают разногласия, остальным сложно принимать правильное решение. Поэтому в таких случаях я чаще всего законопроект отсылаю обратно в комитет.

– В соответствии с Законом «О Государственном языке Республики Абхазия» Парламент старается проводить свои заседания на абхазском. Но почему не пишутся (не переводятся) законы на государственном языке, с тем чтобы затем опубликовать их в республиканской национальной газете?

– Что хвалите – спасибо, но и мы не до конца выполняем требования этого Закона. Потому что всё-таки законы пишутся на русском языке, и только потом мы переводим их на абхазский – у нас есть для этого возможность. После принятия закона мы в течение пяти дней отсылаем на подпись Президенту, который подписывает его (или не подписывает) в течение ещё пятнадцати дней. Конечно, за это время мы не успеваем переводить, но делаем это потом, и у нас в базе есть все абхазские переводы законов. А вот почему не публикуются, не знаю, я не готов ответить. Законы, по регламенту, печатаем не мы, а Президент. Этот вопрос надо обговорить.

– Спрашивая об этике поведения депутатов, я имела в виду не одного или пару депутатов, а вообще поведение почти всего депутатского корпуса. Эти постоянные хождения из зала в коридор группами или поодиночке, особенно когда надо уже голосовать... Простите, но это очень несолидно выглядит. Депутаты уходят в ходе обсуждения вопроса... они же не слышат, помимо всего прочего, доводов своих коллег.

– О том, что это не тактично, не этично, я постоянно говорю на совещаниях по понедельникам. Пока только так разговариваем, стараемся – не я один, другие депутаты со стажем тоже – убедить...

– Трудно быть спикером?

– С одной стороны – рад, что с таким составом работаю, что много молодёжи.

– Закаляетесь!

– Когда в Парламенте много различных мнений, интересней работать. Что хорошего, если все безмолвно на всё поднимают единогласно руки?! А когда при различных мнениях приходишь к одному мнению, это полезно для народа, государства.

С другой стороны, конечно, и тяжело. Прийти к одному мнению при непримиримых позициях – ох, какая огромнейшая работа требуется. При обсуждении того же Закона «О гражданстве»... вы же видели, что 18 сентября я не смог довести заседание сессии до конца – стало плохо. Перед этим пришлось пять дней работать подряд практически круглосуточно. Разговаривал с общественными организациями, с нашими депутатами – с одними, с другими, со всеми вместе... И в конце концов на сессию пришли с единым мнением.


Интервью вела Заира Цвижба