Что содержит в себе новый договор между Россией и Абхазией

Еще летом 2014 года в выступлениях всех кандидатов на пост президента Абхазии звучала тема нового абхазо-российского договора. Видимо, тема казалась актуальной, и связано это было не только с общим усложнением международной обстановки после крымско-украинского кризиса, но и с кризисным состоянием самого абхазского общества, только что, на исходе весны, неожиданно для многих расставшегося со своим президентом.

Вероятно, правление президента Александра Анкваба (безусловно, пытавшегося в меру своих сил ответить на новые вызовы времени) не устраивало уже не только абхазский социум, но и московские кабинеты власти, уставшие субсидировать строительство стадионов.

При этом уход Анкваба не был "московским проектом", российское руководство только сделало правильные выводы и попыталось вовремя скорректировать правила игры. Будущему (не было никакой гарантии, что это будет именно Рауль Хаджимба) абхазскому руководству была предложена некая "дорожная карта" заключения нового договора, который можно было бы назвать по-разному: об интеграции, о союзничестве, о стратегическом партнерстве.    

Предполагаемый договор предполагал три основных компонента - военно-политический, экономический и социальный.

Военно-политический компонент реагировал на появившиеся вызовы и угрозы, проводя новую красную линию на Южном Кавказе. Создание объединенной военной группировки юридически оформляло уже существующую данность, а ужесточение режима на абхазо-грузинской границе (и превращение ее в настоящую границу) четко очерчивало пределы новой реальности.

При этом максимальное смягчение режима пересечения российско-абхазской границы (становящейся аналогом шенгенских границ или границы между Россией и Белоруссией) в полной мере соответствовало чаяниям подавляющей части абхазского общества и принесло бы ощутимую пользу бюджету республики. Экономический компонент предлагаемого договора должен был помочь абхазской стороне создать механизмы получения доходов и развития экономики, а первое условие для этого - принятие четких и понятных правил ведения бизнеса.

Москва предложила Абхазии не изобретать велосипед, а использовать (адаптируя в случае необходимости) российские правила и российские наработки. Таким образом, реализуя экономический компонент предполагаемого договора, Абхазия получала бы возможность в перспективе ослабить свою финансовую зависимость от России.

Наконец, социальный компонент, заключающийся в планомерном повышении уровня жизни населения республики, создавал бы прочную базу поддержки новой власти, давал бы ей гарантии устойчивости и время для проведения необходимых реформ.

В период предвыборной борьбы уже озвученные основные параметры договора не вызывали отторжения ни у одной политической силы. Вот, к примеру, высказывания кандидата от "старой власти" Аслана Бжании: "Наверное, новый договор нужен… Я считаю правильным, если мы будем развивать интеграционные процессы с Российской Федерацией. Наверное, будет правильно, если мы создадим единую территорию обороны и безопасности с Российской Федерацией, коллективные вооруженные силы по аналогии с войсками НАТО, которые будут реагировать на внешние угрозы. Нам необходимо унифицировать наши национальные правовые системы, создать условия, при которых социальные стандарты, которые реализованы в России, будут реализованы в Абхазии в отношении граждан Абхазии. Мы должны в рамках интеграционных процессов изменить режим работы границы между Россией и Абхазией".

Не менее однозначны и высказывания кандидата от оппозиции Рауля Хаджимбы: "Если Россия нам предлагает открыть границу по реке Псоу, мы что, должны отказываться от этого? Между большими и малыми государствами, находящимися в Европе, нет барьеров, которые бы ограничивали передвижение людей по этим территориям, но суверенитет государств от этого же не уменьшается? Так почему мы не можем создать подобные условия, почему мы должны этому противиться?". И далее: "Этот вопрос может быть решен только параллельно с усилением охраны всего контура нашей границы с Грузией. Мы уверены, что Россия окажет нам помощь в построении реального сектора нашей экономики и в повышении стандартов социального обеспечения наших граждан. В целях реализации этой политики нам необходим новый российско-абхазский договор о стратегическом партнерстве. Полагаю, что этот процесс должен быть осуществлен до конца текущего года".

А вот слова другого кандидата в президенты, министра обороны Мераб Кишмарии: "Я считаю, что этот договор полезен для Абхазии. Ничего такого особенного там нет… Я, честно говоря, отношусь положительно к этому договору".

Итак, в преддверии президентских выборов все основные политические силы Абхазии были единодушны в оценке необходимости и благотворности подписания нового договора с Российской Федерацией. Но дальше ситуация стала меняться.

После победы Рауля Хаджимбы проект договора,  а с документом такого уровня это произошло впервые за многие годы, был выставлен на обсуждение. Развернувшаяся в Абхазии полемика вокруг проекта была сама по себе благом, опровергая бытующее в некоторых тбилисских и заокеанских кругах мнение об Абхазии как об оккупированной территории, не имеющей своего голоса и своей позиции. Но то, что началось дальше, может быть охарактеризовано только понятием "истерика".

Вместо спокойного, вдумчивого изучения и правки проекта договора началась вакханалия блогеров и "экспертов", каждый из которых стремился показать себя настоящим "патриотом" Абхазии. По мнению кого-то из них, отсутствие паспортного контроля на российско-абхазской границе сделает Абхазию частью России.

Видимо, интернет-пользователь ни разу не переезжал из одной страны Шенгенской зоны в другую. Создается впечатление, что эта вакханалия в интернете управлялась теми, кто собирался создать новую оппозицию, остаться на плаву и бросить вызов избранной власти Абхазии. Объединиться на почве неприятия, но не на основе созидания.

Критика проекта договора, пусть и не идеального, была, как правило, лишена какой-либо конструктивности, вся его идеология отвергалась, а необходимость заключения ставилась под сомнение. Все, что в договоре соответствует военно-политическим интересам России, - это лишение Абхазии суверенитета, а все, что соответствует социально-экономическим интересам абхазского социума и способствует его элементарному выживанию, - это попытка купить абхазский народ.

Не очень понятно, почему такие "патриоты" сами не отказываются от российских паспортов, пенсий, зарплат (степень дотационности бюджета Абхазии по-прежнему очень велика), которые, казалось бы, лишают "суверенитета" их самих. Это лишний раз подтверждает, как размыто в современном глобальном мире понятие "суверенитет", утратившее свой первоначальный смысл и неприменимое даже к "Исламскому государству Ирака и Леванта", не говоря уже о вполне инкорпорированных во внешний мир бандитах Сомали или талибах Афганистана.

Собственно говоря, существование Абхазии (и Южной Осетии) также ограничивает суверенитет России, не способной из-за признания ею этих республик пойти на полноценное примирение с Грузией.  

В связи с этим подчеркнем, что в преамбуле проекта договора была отмечена "необходимость сохранения государственного суверенитета Республики Абхазия, надежного обеспечения ее территориальной целостности и независимости". В последней версии договора, видимо, по пожеланию абхазской стороны этот пункт оказался обозначен еще четче: договор заключается "в целях укрепления государственного суверенитета Республики Абхазия и Российской Федерации, надежного обеспечения их территориальной целостности". Излишне, очевидно, говорить о том, что для России, известной своим предпочтением принципа статус-кво, отказ от признания независимости Абхазии и Южной Осетии, как и от воссоединения Крыма, категорически неприемлем. Принятое решение пересмотру не подлежит, и торг здесь неуместен.  

Критики проекта договора акцентировали внимание на слабости Абхазии, абхазской экономики, абхазских властных структур, но не предлагали, как их усилить. Но как раз предлагаемый договор смог бы в случае его последовательной реализации эти структуры укрепить, иногда построить, иногда реконструировать. После получения Абхазией фактической независимости прошло более 20 лет, но у Абхазии нет еще 20 лет для того, чтобы построить идеальное самостоятельное и полностью суверенное общество, окружающий мир ей этого времени не даст. Как кажется очевидным, запершись в своих границах и стремясь создать заповедник по сохранению своего этноса, его можно только погубить. Хочет ли Абхазии идти по стопам Северной Кореи? Вряд ли.        

Новый проект договора, рожденный после долгих согласований между администрацией президента Республики Абхазия и парламентом Абхазии, кажется в целом вполне приемлемым и разумным. Хотя название документа несколько поменялось: вместо "союзничества и интеграции" речь теперь идет о "союзничестве и стратегическом партнерстве". Понятие "интеграция" из проекта договора оказалось в значительной степени удалено.

Заметно возросли сроки выполнения конкретных мероприятий и заключения дополнительных соглашений. Место "согласованной" внешней политики заняла "скоординированная" внешняя политика (а это, видимо, только "учет интересов" и "информирование"), появились новые пункты о предполагаемом участии Абхазии в интеграционных проектах на постсоветском пространстве (что весьма маловероятно, учитывая известную всем позицию Минска и Астаны).

Оговорено сохранение вооруженных сил Республики Абхазия, то есть в состав объединенной группировки войск входят только части, "выделенные из состава вооруженных сил Республики Абхазии и Вооруженных сил Российской Федерации" и руководить ими будет не "объединенное", а "совместное" командование.

При этом, что обговорено, заместитель командующего объединенной группировкой "назначается уполномоченным органом Республики Абхазия". Место "приведения в соответствие" таможенного законодательства заняло "сближение", оно же встало на место "гармонизации" бюджетного и налогового законодательств.

Конечно, исчез пункт об упрощенной процедуре принятия гражданства, трансформировавшись в упрощение принятия российского гражданства гражданами Абхазии. Любопытно также и то, что теперь Россия должна поднять зарплаты и пенсии жителям Абхазии не "с учетом уровня" Южного федерального округа РФ, а "до уровня" ЮФО РФ. Отметим также и явное стремление разработчиков альтернативного проекта избежать обязательств по приему каких-либо нормативно-правовых актов или внедрению "обязательных стандартов".

Но необходимо признать, что основные параметры предполагаемого договора не претерпели изменений. Сделанные замечания, а некоторые из них кажутся вполне разумными, были учтены. 19 ноября проект договора был одобрен правительством Республики Абхазия, 20 ноября российское правительство приняло постановление о направлении согласованного варианта договора на подпись президенту РФ. Подписи под документом поставлены 24 ноября. Открывается новая страница в истории российско-абхазских отношений.



Автор: Александр Скаков - руководитель Центра прикладной этнологии Института социальной политики Академии труда и социальных отношений.