Абхазское телевидение: «Мы как факел, переходящий из рук в руки»

/Антон Кривенюк/

В Абхазии продолжается политический кризис. Сейчас в центре внимания события на государственном телевидении. Оно контролируются сторонниками оппозиции, которые фактически определяют политику вещания. Сотрудники телевидения заявляют о давлении на них, оппозиция уже заявила о том, что недопустимо мешать работе журналистов. Почему государственное телевидение в Абхазии оказалось в центре политической борьбы?

Физически здание Абхазской телерадиокомпании оппозиционеры не захватывали. Однако они контролируют окрестную территорию и выставили свою охрану. Оппозиция уже давно обвиняет государственный телеканал и его сотрудников в необъективности и в том, что в своей информационной политике они следуют указаниям «сверху».

Вероятно, это всегда было именно так. Никогда в новейшей истории Абхазии власть не допускала и мысли о том, что национальное телевидение сможет стать открытой для разных мнений площадкой. Уже при Александре Анквабе общественность и оппозиция активно добивались реформы на ТВ, которая позволила бы изменить его информационную политику. Однако последним ответом на это стала смена руководства АГТРК. Его руководителем стал пресс-секретарь президента Кристиан Бжания.

Теперь, когда к власти пришла оппозиция, история, кажется, повторяется. Оппозиционеры наступают на те же грабли, что и прежняя власть, стремясь контролировать информационное вещание. Наиболее ярким примером «новой политики» стал запрет на показ пресс-конференции формально еще действующего премьер-министра, соратника Анкваба Леонида Лакербая.

Но уже сегодня Временный народный совет, в котором представлен альянс оппозиционных сил, заявляет о недопустимости давления на сотрудников телевидения, а представитель пресс-центра оппозиции Роин Агрба обещает в ближайшее время живые и интересные эфиры, в которых будут представлены разные точки зрения. О  том, как все устроено и что происходит сейчас на АГТРК, КАВПОЛИТУ рассказывает Анна Гуния, одна из ведущих эфира.

- Постараюсь быть справедливой. Но сразу уточню, я никогда не формировала информационную политику АГТРК. Моя редакция – "утреннее вещание", у нас не было политики. С приходом Алхаса Чолокуа (за исключением последних двух месяцев руководитель государственного телеканала), кого приглашать к нам в студию, мы решали сами. Прежде – нет!

В нашей программе  "Доброе утро" мог быть любой, даже если он не угоден Анквабу или еще кому-то из его сторонников. Но в целом, могу сказать: вот я уже почти 15 лет работаю на АТВ. Влияние власть имущих и их вмешательство было всегда. Однако у оппозиции была возможность отстаивать эфир всегда, в том числе и прямые эфиры, и чтобы митинги были без монтажа.

Бывало по-разному. Я помню, были случаи, когда наша редакция считала, что, по законам жанра, надо тот или иной материал сократить, но Анкваб мог сказать: давайте всё, не усугубляйте. Хотя бывало и наоборот. Почему сейчас все удивляются, будто власть не влияет на политику вещания телевидения? Настолько это закрепилось на Абхазском телевидении, что многие сотрудники думают – иначе и быть не может.

Хотя в целом, особенно молодое поколение АТВ очень продвинутое. И мне жаль, что они вынуждены перенимать эти традиции. Я переметнулась в информационную редакцию именно по этой причине. У них не все потеряно. У них еще все получится , если начнут верить в себя и в то, что возможна свобода слова на нашем телевидении. Но мы видим, что сейчас «опять двадцать пять», чтобы выжить, они вынуждены оставаться такими же безликими. Так как не мы формируем сейчас информационную политику АГТРК. Мы просто исполнители. Вроде договорились, но все не получается. Плохая тенденция . Если это останется так, то у нас никогда не будет возможности стать объективной, самостоятельной, информационной структурой.

-Что случилось с вашим коллегой Дауром Инапшба (он известен как один «провластных» сотрудников телеканала – от ред.)?

- Его держали несколько человек, замахивались, трепали и ругали. Надир Битиев (представитель оппозиции) подоспел и увел этих людей. В то же время я туда подъехала. Ко мне подошел молодой человек и спросил меня: почему вы пустили Анкваба в эфир? Ко мне вообще было много претензий из-за того, что я вечером накануне отстаивала, чтобы заявление Анкваба дали в эфир. Не получилось. Я жалею только о том, что мы, коллектив АГТРК, не собрались вместе и не осудили факт унижения нашего коллеги Даура Инапшба.

- Что происходит сейчас?

- А вчера число охраняющих телевидение увеличилось в разы. Правда, они не оскорбляют нас, не ругаются с нами. Но это ведь давление. Если мы начнем вещать и давать в эфир то, что считаем нужным, мы окажемся в опасности. Поэтому некоторые сотрудники телевидения и меня осуждают за то, что я своими высказываниями могу спровоцировать столкновение, что подвергаю их опасности.

- А руководство АГТРК находится ли на рабочем месте?

- Алхас Чолокуа – да, но Кристиана Бжания нет. В последний момент нам поменяли структуру управления АГТРК. Поэтому главный на телевидении сейчас Кристиан Бжания. У Алхаса почти нет полномочий.  Пусть простит меня Алхас, возможно, он не одобрит то, что я говорю, но он искал себе работу. Хотел уйти еще за пару месяцев до того, что сейчас произошло.

Я считаю ошибкой оппозиции, они ее уже совершают, что пытаются так жестко контролировать АТВ. Нам звонят люди и ругают, что мы представляем  только одну сторону событий. Вот и получается, что сотрудники АТВ всегда плохие. Без своего мнения, позиции: мы как факел переходим из одних рук в другие. Простые люди, которые на стороне оппозиции, считают нашу позицию проанквабовской . Я уверяю, нет ни проанквабовской, ни прохаджибовской позиции. Мы просто, используя сейчас ситуацию, хотим добиться для себя самостоятельности.