"Замирение Кавказа": конец 60-летней войны

/Артем Кречетников, ВВС, Москва/

150 лет назад завершилась Первая Кавказская война - самая продолжительная в истории России. Она длилась, то разгораясь, то затухая, ровно 60 лет.

Российские потери в ней составили около полумиллиона человек. Погибших со стороны горцев никто не считал, но, по оценочным данным, лишь в Чечне население сократилось примерно на миллион.

В отличие от "правильных" межгосударственных войн, заканчивающихся официальным перемирием либо капитуляцией, определить точную дату окончания партизанской войны непросто.
Большинство историков считают таковой 21 мая 1864 года, когда генерал фон Граббе провел парад и торжественный молебен в урочище Кбаада (нынешний курорт и горнолыжный центр Красная Поляна).
В этот день пострадавшие народы отмечают Нажать "Черкесский день траура".

Хотя, по утверждению советского историка Александра Орлова, Северный Кавказ не был превращен в колонию Российской империи, а вошел в ее состав на равных правах с другими народами, многие видят те события по-другому.

Еще одной сравнительно малоизвестной страницей истории является массовое выселение в Турцию причерноморских горцев, известное как "черкесское мухаджирство".

В массовом сознании Первая Кавказская война ассоциируется в основном с Дагестаном, Чечней и Нажать имамом Шамилем, плененным в ауле Гуниб 26 августа 1859 года. Однако мусульманские народы западного Кавказа - абадзехи, шапсуги, натухайцы, убыхи, бжедухи и еще около десятка небольших племен, известных в России под собирательным именем "черкесы", сопротивлялись еще пять лет.

Шамиль, к тому времени живший в Калуге на пенсию, пожалованную ему Александром II, поздравил своего победителя фельдмаршала Александра Барятинского с окончательным замирением Кавказа.
Этот, удивительный на первый взгляд, поступок Шамиля, вероятно, объясняется его давними непростыми отношениями с закубанскими черкесами, которые без энтузиазма относились к исламскому фундаментализму имама и однажды написали ему, что "собрали шариат в бурдюк и завязали его горло".
К тому же Шамиль испытывал личную признательность Барятинскому за рыцарское отношение к себе. На тот момент фельдмаршал два года как ушел в отставку по состоянию здоровья. Его преемника великого князя Михаила Николаевича, поставившего последнюю точку в Кавказской войне, Шамиль не поздравлял.

Религия и геополитика

Среди историков нет единого мнения как о том, считать ли Кавказскую войну единым процессом или чередой слабо связанных друг с другом вооруженных конфликтов, так и относительно времени ее начала.
Одни берут за точку отсчета 1804 год, когда российские войска впервые ответили на чеченский набег карательной экспедицией, другие осень 1817 года, когда был сформирован Отдельный Кавказский корпус в составе четырех дивизий, и назначенный командующим Алексей Ермолов резко активизировал боевые действия.

ато практически все согласны с тем, что войну сделало неизбежной присоединение к России Грузии в 1801 году. Возникла необходимость обеспечить безопасный транзит в Закавказье, а "немирные горцы" становиться имперскими подданными не хотели.

При этом в имамате Шамиля ведущую роль в сопротивлении русским играл религиозный фактор, а на западном Кавказе национально-политический: черкесы исторически тяготели к Турции.

Набеговая культура

Историк Яков Гордин со ссылкой на оценки современников утверждал, что "кавказская война выросла из набеговой системы".

Главную роль в ее формировании сыграли трудности жизни в условиях высокогорья при недостатке пахотных земель и природных ресурсов. Однако, как указывает профессор Санкт-Петербургского университета Андрей Буровский, с течением времени набеги стали на Кавказе не только экономической необходимостью, но и самостоятельной ценностью, делом чести каждого "настоящего мужчины".
Многие цивилизаторы полагали, что стоит логично изложить горцам преимущества мирного труда, торговли и законопослушания, как те сразу все поймут.

Известна история про то, как генерал Иосиф Анреп в 1840 году принялся рассказывать об этом убыхским старейшинам. Хотя он усиленно подчеркивал, что на веру горцев русские не посягают, один из собеседников встал с расстеленной на земле кошмы со словами: "Ну, ты, генерал, сумасшедший, с тобой бесполезно говорить".

У горцев имелась своя правда: это была их земля, и они желали жить на ней так, как привыкли.

"Примучивание"

Постепенно российское командование и администрация пришли к выводу, что обычные методы ведения войны на Кавказе не работают: сломить горцев можно только последовательным уничтожением посевов, скота и жилищ, обрекая их на голод.

"Истребление полей их в продолжение пяти лет кряду дает возможность обезоружить их, тем облегчить все дальнейшие действия", - предлагал в докладной записке от 20 мая 1833 года генерал Алексей Вельяминов.
"После неурожая 1839 года в горах повсеместный недостаток; если мы наступающим летом истребим их жатвы, то следующею зимою они будут жертвами голода. Крайность, до которой доведены теперь натухайцы, необходимо использовать для ускорения покорности, тщетно до сих пор достигаемой мерами кротости и великодушия, которого ценить они по дикости своей не могут", - писал адмирал Лазарь Серебряков.

Вырубались сады и виноградники, сжигались запасы зерна и сена, вследствие чего горцам приходилось выгонять скот на равнинные пастбища, где его захватывали казаки.

Задокументированы душераздирающие случаи: вымирание целых аулов, продажа родителями своих детей в рабство за муку.

Русские планомерно занимали равнинные территории, тесня противника все дальше в бесплодные горы. На новые земли переселялись казаки, строились дороги и укрепленные города, становившиеся центрами торговли и вообще цивилизованной жизни, привлекательной для части коренного населения.
Тем не менее, как свидетельствовал участник войны, российский военный историк Ростислав Фадеев, большинство горцев не проявляли склонности к компромиссу.

"Горец, случайно отрезанный от своих и окруженный целым отрядом, не сдавался и умирал с оружием в руках. Если под конец они сдались массой, то потому только, что были доведены до невозможности защищаться", - вспоминал он.

Без тактики, получившей красноречивое название "примучивания", по словам Фадеева, "завоевание Кавказа пришлось бы рассчитывать геологическими периодами".
Генерал указывал, что в последние семь лет войны армия не ослабляла давление на горцев ни на день. Прежде, когда военные действия велись отдельными кампаниями, противник неизменно оправлялся после любых поражений и возобновлял борьбу с новой энергией, считая перестрелки и наездничество "веселым занятием".

Депортация

На протяжении почти всей Кавказской войны боевые действия против черкесов находились в тени более масштабных операций в Дагестане и Чечне. Известны лишь два крупных эпизода.
В августе 1830 года убыхи и садзы во главе с Хаджи Берзеком Дагомуко взяли штурмом только что возведенный форт в Гаграх, что привело к временному отступлению русской войск со всего побережья от Гагр до Анапы.

В феврале-марте 1840 года горцы овладели фортами Лазарев и Николаевский и укреплениями Вельяминовское и Михайловское. Защитники Михайловского подорвали себя вместе с нападавшими.
После пленения Шамиля непокоренной осталась только Западная Черкесия.

В 1861 году Александр II посетил Кубанскую область. Старейшины убыхов, абадзехов и шапсугов направили ему петицию с предложением мира в обмен на неприкосновенность земель и уклада. Император наложил резолюцию: "Выселиться, куда укажут, или переселиться в Турцию".

Вскоре по инициативе убыхов в Сочи было проведено "Великое и свободное заседание", провозгласившее объединение всех черкесов "в один громадный вал". Делегация во главе с Измаилом Дзиашем посетила ряд европейских государств.

В ответ Россия активизировала военные действия, последовательно заняв бассейн реки Пшех, Даховскую долину, долину Адерба и ущелье Пшада.

К осени 1863 года положение черкесов сделалось безнадежным. В начале октября старейшины подписали мирное соглашение с генералом Евдокимовым. Отдельные отряды сопротивлялись еще несколько месяцев.
Политика России в отношении восточных и западных горцев разительно отличалась. После пленения Шамиля князь Барятинский немедленно объявил чеченцам полное прощение "за пролитую кровь и все убытки". Черкесов изгнали из родных мест.

Ростислав Фадеев с простодушным цинизмом пояснял, что чеченцев и ингушей оказалось слишком много. Сталину впоследствии было легче: уже имелись железные дороги и автотранспорт.

Кроме того, черкесы, на свою беду, жили на побережье, и их дальнейшее пребывание там таило бы в себе постоянную угрозу высадки турецкого или британского десанта.

Наконец, благодатные земли, где сегодня расположены Сочи, Анапа и Геленджик, просто понравились российскому правительству, казакам и переселенцам.

В отличие от сталинских депортаций, этническая чистка черкесов остается сравнительно малоизвестным эпизодом. Историки объясняют это сменой эпох: то, что признавалось, в принципе, допустимым в XIX веке, через сто лет сделалось морально неприемлемым.
Лондон и Париж, сурово осуждавшие Россию за подавление польского восстания, происходившее практически одновременно с изгнанием черкесов, на последнее почти не обратили внимания. Очевидно, Польша была в их глазах Европой, а действия Петербурга на Кавказе рассматривались как колониальная война.

В отличие от 1944 года, людей, во-первых, не гнали под конвоем, а давали на выселение время, во-вторых, не препятствовали желающим эмигрировать.

В 1859 году на Черноморском побережье жили около 455 тысяч черкесов. Согласно официальным турецким данным, в Османскую империю отправились примерно 200 тысяч, по российским - 251 тысяча. Порядка 80 тысяч согласились принять российское подданство и переселиться в другие местности Кавказа, остальные, очевидно, стали жертвами войны и голода.
Шапсуги и убыхи уехали в Турцию почти все, абадзехи и бжедухи - более, чем наполовину.

Мухаджирство

Массовая эмиграция черкесов происходила по согласованию между правительствами двух стран. В Стамбуле была создана специальная комиссия, а затем управление при МВД по делам переселенцев. Однако провести процесс цивилизованно обе стороны не сумели.

В России переселенцы накапливались в лагерях в ожидании отправки, в Турции - направления в новые места проживания. И там, и здесь дело затягивалось, обитатели лагерей страдали от плохого питания, антисанитарии и болезней. Дошло до того, что султану пришлось издать специальный указ о запрете иммигрантам продавать жен и детей в рабство.

Российские судовладельцы не хотели возить черкесов, а со стороны Турции этим занимались, в основном, беспринципные коммерсанты, набивавшие суда людьми сверх всякой меры.

В 1867 году наместник Кавказа великий князь Михаил Николаевич распорядился прекратить дальнейшую эмиграцию черкесов в Турцию, поскольку выяснилось, что без горцев сельское хозяйство на их землях приходит в упадок.

"Черкесы умели, несмотря на постоянные набеги, жить с достатком, иметь поля и фруктовые сады, водить пчел, рогатый скот и целые табуны лошадей. Достатка этого хватало и на лихого скакуна, и на богатое вооружение, и на изящную одежду. Теперь все изменилось: край покорен, черкесы выселены, и новые поселенцы поля запустили, фруктовые сады уничтожили, леса вырубают, а сами, несмотря на благодатный край, ходят нищими, голыми и невзрачными", – писала российский исследователь графиня Прасковья Уварова.

В дальнейшем власти выборочно выдавливали в эмиграцию политически неблагонадежных, настоятельно рекомендуя им не возвращаться из хаджа в Мекку.

В ряде стран Ближнего Востока, прежде всего, в Иордании, существуют черкесские диаспоры, сложившиеся как в ходе депортации 1860-х годов, так и в более ранние эпохи.

Среди правозащитников идет дискуссия, следует ли считать события середины позапрошлого века геноцидом, или "только" этнической чисткой.

В преддверии сочинской Олимпиады зарубежные черкесские активисты говорили о недопустимости проведения Игр на территории, с которой было изгнано коренное население, но существенной поддержки их позиция не получила.

В 1990-е годы день 21 мая был официально объявлен траурным и нерабочим в Адыгее, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии.