Рауль Хаджимба: «Кресло становится важнее, чем все декларации»

/Елена Заводская/

В абхазском обществе сформировалось скептическое отношение к критике, посредством которой политические силы приходят во власть. Граждане хотят видеть конкретные программы и действия лидеров оппозиции, которые помогут справиться с существующими проблемами. С лидером абхазской оппозиционной политической партии «Форум народного единства» и депутатом парламента Раулем Хаджимба побеседовала наш сухумский корреспондент.

Елена Заводская: Партия «Айтайра» («Возрождение»), лидером которой был Анкваб, пришла во власть на волне острой критики тогдашнего руководства республики. Утвердившись в своих кабинетах, ее представители забыли обо всем, что обещали, – о борьбе с коррупцией, преступностью и беззаконием, проведением административной реформы, реформы образования, о решимости выстроить эффективную вертикаль власти, об осуждении авторитаризма власти. Этим «Айтайра» в общественном сознании девальвировала всякую критику. Сегодня мы видим, что нынешняя оппозиция ставит практически те же самые вопросы, критикует нынешнее руководство за те же самые нарушения. Люди, как мне кажется, не видят разницы между «айтайровской оппозицией» и нынешней. Они считают, что лидеры оппозиции рвутся к власти, а придя к ней, как и «айтайровцы», благополучно забывают о своих обещаниях построить правовое государство и наладить жизнь людей. Рауль Джумкович, что вы на это скажете? Какие механизмы могут застраховать общество от повторения этой ситуации?

Рауль Хаджимба: Та оппозиционная личность, вокруг которой были все «возрожденцы» и кандидат в президенты образца 2011 года, – это разные люди. Отличие в том, что, побывав во власти, Анкваб уверился в том, что действия, которые совершались премьер-министром, будучи рядом с президентом Багапшем, позволяют заниматься делами, которые вершатся в интересах отдельно взятых личностей. И эту схему он продолжает и сегодня. Когда они были в оппозиции, в том числе и сам Анкваб, они четко декларировали необходимость перемен в обществе, в политической системе, в экономике, но ни одну из этих деклараций реализовать не смогли. Ничего не сделано по факту. Наверное, все-таки потому, что кресло, к которому прирастают наши руководители, становится важнее, чем все так называемые декларации. Они позволяют прийти во власть, а потом забыть об этом. Это только для того, чтобы получить власть. Все остальное остается просто словами.

Все, наверное, зависит и от роли личности, которая приходит во власть. Личность должна быть четко завязана под механизмы, которые не позволят уйти от этих обещаний. До прихода во власть надо составить некий общественный договор, который в достаточно жесткой форме позволит обществу спросить за все, что декларировалось, если он не выполнит своих обещаний, вплоть до ухода с занимаемой должности.

Е.З.: А какие именно пункты должен содержать такой «общественный договор»?

Р.Х.: В первую очередь, хотелось бы, чтобы нынешний президент это реализовал, чтобы была хотя бы возможность начать с того, что у нас будут те механизмы, которые позволят не напрягать наше общество, чтобы у парламента были такие полномочия, которые могли бы повлиять на решения, принимаемые президентом, а также на решения, принимаемые исполнительной властью в лице премьер-министра и его кабинета министров. Дабы не было желания обмануть людей в ходе предвыборной кампании, а потом, придя во власть, совершать те действия, которые идут в разрез с интересами народа. Нужно принять закон о привлечении бывших руководителей различных ветвей власти, в том числе и первого лица, к ответственности за правонарушения, допущенные в период их нахождения у власти независимо от сроков завершения полномочий. В мире это практикуется, почему у нас президент или премьер-министр, который, предположим, развалил экономику, разрушил ту политическую систему, которая плохо или хорошо, но функционировала, совершал те или иные действия, связанные с коррупционными схемами, почему мы должны спокойно к этому относиться? Он ушел, и на этом все заканчивается. Должна быть мера ответственности за совершенное. Я уверен, что тогда многие не пойдут на должности, которые не гарантируют им безопасное расхищение того или иного имущества.

Следует четко определиться с правовым статусом главы государства и главы правительства. У нас сегодня президент является главой исполнительной власти. Притом, что у нас есть кабинет министров во главе с премьером, обезличенным, не принимающим практически никаких решений без президента. Поэтому нужно четко разделить: кто такой глава государства и что такое премьер, придать премьеру определенные полномочия, выделив их из полномочий президента, которые позволят ему быть настоящим премьером.

Е.З.: То есть, вы не согласны с мнением Анкваба, считающего, что пост премьер-министра надо упразднить?

Р.Х.: Нет, категорически. Я считаю, что должность премьер-министра должна оставаться. Нам не нужна фактически должность вице-президента, который не обладает никакими полномочиями. Нам надо четко определить, что такое премьер, что такое кабинет министров, минимизировать весь этот аппарат до объективно необходимого. То количество, которое сегодня существует, не способно реализовывать поставленные задачи, они дублируют те же структуры, которые есть в аппарате президента. У нас есть Министерство экономики в кабинете министров и отдел экономики в аппарате президента. Спрашивается, зачем они все нужны? Это просто набор чиновников. Я считаю, что глава государства должен быть над ветвями власти. Он должен быть тем человеком, чьи полномочия четко обозначены и не вступают в противоречие с полномочиями премьер-министра и парламента. Часть нынешних полномочий президента должна быть перераспределена между парламентом и премьер-министром. Должны быть четко обозначены для главы государства те направления, где решения должны приниматься не лично им самим, а вместе с парламентом. Эти совместные решения должны быть связаны с судьбой нашего народа, с судьбой наших территорий, нашей независимости.

Глава исполнительной власти – премьер-министр должен утверждаться парламентом. Это должно быть четко прописано в нашей Конституции. В парламенте есть возможность инициировать любой вопрос одной третью депутатского корпуса. У нас на сегодняшний день могут быть три депутатские группы, которые могут выдвигать три кандидатуры на должность премьер-министра. И эти кандидаты должны представить в парламенте свое видение программы экономического и социального развития. На конкурсной основе в парламенте должен быть избран премьер-министр. Утвержденный премьер-министр представляет парламенту структуру кабинета министров и после этого самостоятельно, без чьего-либо указания, начинает формировать кабинет министров. Он сам определяет необходимые ему по профессионализму кандидатуры на те или иные министерские должности. Парламент должен иметь реальное право отправлять в отставку премьер-министра в случае невыполнения им тех программных задач, которые он декларировал перед депутатами парламента. И точно так же каждый министр в отдельности.

Е.З.: Пожалуйста, поясните, какие права должны быть у депутатов парламента, представляющих оппозицию?

Р.Х.: В целях недопущения вмешательства в деятельность судебной власти, прокуратуры, контрольной палаты, необходимо предоставить оппозиции, которая имеется в парламенте, право выдвигать кандидатуры руководителей этих структур. Тем самым мы вовлекаем оппозицию в процесс государственного строительства. Но в то же время с оппозиции будет и спрос, если эти кандидатуры не отвечают тем требованиям и тому качеству работ, которые они после утверждения начали выполнять. Но это не говорит о том, что мы, оппозиционеры, хотим возложить на себя такие права и обязательства. Любая оппозиция должна обладать некими возможностями влиять на политические процессы и на строительство государства.

Вот это тот объем политических инструментов, которые могут повлиять на ситуацию в стране в целом. Если мы сегодня реально поставим эти задачи перед собой, то их можно будет решить без каких-либо потрясений. И мы фактически об этом просим уже давно. Но, к сожалению, при всех тех лозунгах, которые озвучивает президент и все те, кто его окружают, что, мол, они готовы к разговору, на самом деле какого-то деятельного процесса, к сожалению, не видно, нет его.

Е.З.: Все то, о чем вы говорите, требует внесения серьезных изменений в наше законодательство. Есть ли готовые документы, которые уже завтра можно рассмотреть? Сколько на это потребуется времени и, самое главное, готов ли нынешний состав парламента принять такие изменения?

Р.Х.: Думаю, вам известно, с каким трудом и как проходили вопросы, связанные с реформой судебной системы, вопросы, связанные с 7-й статьей Конституции. Это не говорит о том, что кто-то противостоит им, но есть определенные сложности восприятия необходимости этих перемен. Часть нашего депутатского корпуса ведет себя так, как им соизмерили уже. Документы лежат сегодня в парламенте. Они были представлены еще в свое время Сергеем Васильевичем Багапшем. Можно вносить некие поправки, некие изменения, потому что время идет, время меняется, но основной набор этих предложений есть, их нужно прорабатывать. Если пойти по пути понимания того, что нужно сохранить государство, то это можно сделать в кратчайшие сроки, за полгода. Поэтому я не вижу причин для того, чтобы сидеть и ждать, когда что-то само образуется. Я надеюсь на то, что большинство депутатов с этим могут согласиться. И они видят необходимость этих перемен.