Страх и "Пламя": как в Абхазии готовят профессиональных спасателей

Корреспондент Sputnik побывала на тренировочной базе спасателей специального отряда МЧС Абхазии, увидела, как специалисты создают себе "проблемы" на ровном месте, попробовала себя в роли "жертвы" и поборола детские страхи.

Позднее майское утро, заброшенное, как и многие здания вокруг, девятиэтажное здание советской спортбазы в Нижней Эшере. Некогда бывшая "домом" для спортсменов многоэтажка с прожектером на крыше, сейчас – тренировочная база для спасателей Поискового центра по проведению спасательных операций особого риска "Пламя".

Именно спасатели этого центра попадают в самые "горячие" точки, забираются на самые высокие горы и острые скалы, сплавляются по бурным рекам и ведут поиски в отдаленных лесах. Но, чтобы было легко в "бою", спасатели каждый день имитируют опасные ситуации на учениях.

Асмат Цвижба, Sputnik

Не боится только дурак

"Тренировки начинаются с того, что мы разворачиваем технику, изучаем местность, проверяем ее на безопасность. Потому что в первую очередь для нас важна безопасность сотрудников. Наши все сотрудники задействованы в учениях, потому что они должны быть хорошо обучены и подготовлены к любым обстоятельствам", - объясняет начальник отряда Заид-оглы Аляс.

Попасть в "Пламя" не так легко. По словам Аляса, профессия спасателя, несмотря на опасность и небольшую зарплату, (в среднем 17 тысяч рублей), популярна среди абхазских юношей, ежегодно в центр поступают десятки заявок. Специальное образование не требуется, всему обучают на практике. В первую очередь обращают внимание на физическую подготовку, ловкость, знание горной местности и выносливость.

"Человек должен уметь и груз на себе везти. Потому что в основном мы работаем в горах, и часто на носилках нам приходится спускать пострадавших людей. Транспортировать приходится на протяжении пяти-десяти километров, и не каждый человек сможет это вынести", - отмечает начальник отряда.

Обучение новичков начинается с теории – классификация снаряжения, его правильное применение, вязание узлов, работа с психологами, первая медицинская помощь. Дальше, больше – альпинизм, поход в горы, погружение на глубину и постоянное присутствие при спасательных операциях. Через три месяца при успешных результатах новичку разрешают не только наблюдать, но и спасать людей.

Андрей Сальцов работает инструктором спасательного центра уже девять лет. По его словам, определить, может ли человек стать спасателем, можно практически сразу.

"К примеру, человек может быть отличным специалистом, но не может работать в команде, а это в нашей профессии очень важно", - объяснил он.

- А бывает, что парень хочет быть спасателем, но на практике оказывается, что у него есть страхи высоты или глубины?

- Бояться надо, не боится только дурак. Тяжело работать с людьми, которые ничего не боятся, таких людей к работе мы не допускаем. Если человек не боится, он не заботится о себе и может навредить. А страх заставляет быть осторожным и оценивать всю ситуацию, - объяснил Аляс.

Спасение - образ жизни

Когда мы пришли, спасатели отрабатывали спусковые и подъемные работы. Один край наклонного троллея был прикреплен к "Камазу", другой закреплен на балконе многоэтажки.

"Сейчас мы отправляем спасателей на верхние этажи, чтобы понять, есть ли там "пострадавшие". Это имитация разрушения дома вследствие пожара", - объяснил начальник отряда.

Не успел он договорить, как "пострадавшего" уже спустили на носилках с верхнего этажа.

"Вот эти носилки весят около девяти килограммов. Когда мы работаем с теми, кто потерялся или получил травму в горах, то приходится тащить их на себе. Идем практически без передышки. Остановиться на небольшой перерыв можно только, если мы держим связь по телефону с пострадавшим", - рассказал Аляс.

Фаат Смыр сталкивается с неосторожными охотниками и неподготовленными туристами уже больше 20 лет. Спасателем он работал еще до создания МЧС в Абхазии и даже попадал на экспедиции в пещеру Крубера, которая считается одной из самых глубоких в мире.

Впервые Фаату пришлось спасать человека, когда он еще не думал о карьере спасателя. Мужчина находился в экспедиции с друзьями, когда произошел несчастный случай, и выбора уже не было, несмотря на неопытность и страх, пришлось помогать.

"Первый раз, когда я попал на спасработы, нам пришлось вытаскивать человека с глубины в 500 метров. Чтобы вытащить человека с такой глубины, нужно было где-то неделю проводить подготовку, расширять щели, чтобы можно было протаскивать носилки. Это была серьезная работа, но в такие моменты о страхе не задумываешься, потому что осознаешь, что можешь подвести команду", - вспоминает он.

Позже Фаата пригласили работать в горно-спасательном отряде МЧС. В его практике было много случаев, когда он подвергал свою жизнь опасности, но больше всего мужчине запомнился четырехдневный сплав по бурной Бзыби для спасения человека с переломом обеих ног.

Фаату уже 44 года. Для спасателя возраст немаленький, но мужчина признается, что уже не представляет свою жизнь без этой работы и даже обижается, если коллеги не зовут его с собой.

"Мне уже тяжело будет взять и просто сесть дома. Когда вижу по телевизору, что произошло какое-то ЧП, то переживаю за ребят наших. По состоянию здоровья я два года сидел дома, и меня не покидало чувство, что чего-то не хватает. А семья уже привыкла к такому образу жизни", - рассказал он.

Страшно интересно

За 25 лет я обрела несколько фобий – страх перед крысами, водной стихией и высотой. Если первые две фобии вызывают во мне панические атаки, то последняя пока что поддается контролю, хоть и с трудом.

То ли рассказы начальника о смелых спасателях, то ли журналистское любопытство и привычка все испробовать на себе, а, может быть, даже зависть заставили и меня напроситься на участие в спасательной "операции". И мне не отказали.

На земле высота здания казалась не такой пугающей, поэтому по дороге к балкону, откуда "пострадавших" пускали в свободный полет, мне даже не было страшно. Но напускная смелость быстро рассеялась, когда я оказалась наверху. Я быстро пожалела о своей беспочвенной смелости, но отступать было уже непрофессионально. Решила – буду "лететь".

За те несколько минут, пока меня тщательно экипировали, в голове пролетело миллион мыслей – от сожаления, что я не стала дипломатом, как того хотела моя мать, до того, стоило ли мне все же покреститься.

- Ты чего так боишься? Так нельзя бояться, может плохо стать. Не бойся, этот трос несколько тонн выдерживает, не то что тебя. Только посмотрите на нее, как тяжело дышит, - подшучивали надо мной бывалые спасатели.
Мне же было не до шуток. Сердце стучало все сильнее, дыхание учащалось, а снаряжение почти было готово. Тут я решила потянуть время.

- А почему девушек нет? Что девушки спасателями не работают?

- Была одна, но и ее уже нет. Не могут, девочки дежурить, у них семья. А ты сама семейная? – зачем-то спросили меня.

- Нет еще.

- Тем лучше, может, сейчас внизу будет суженый ждать, - все еще пытались шутить спасатели.

Час "X" настал. Меня закрепили крючками за трос, и остатки смелости предательски улетели раньше меня.

- Нет-нет-нет. Я передумала, пожалуйста, отпустите меня. Правда, я больше не хочу, давайте не будем, – вопила я.

Спасатели с паникерами работать привыкли и моих просьб не послушали. Секунда, две – и я уже над "пропастью". Крики мои, казалось, слышны были на другом континенте, а глаза все еще закрыты. Но, к моему большому удивлению, страх прошел так же быстро, как очередные внеочередные президентские выборы в Абхазии. Его место занял вкус адреналина, и я напросилась полетать еще.

К сожалению,  "спасательные" работы подошли к концу. Но специалисты отряда уверили, что готовы взять меня на работу. Лесть, конечно, но как приятно.