ВОСПРИЯТИЕ РОЛИ И ФУНКЦИЙ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В АБХАЗИИ

ЛИАНА КВАРЧЕЛИЯ

Введение

Данная статья ставит своей целью прояснить особенности восприятия в абхазском обществе (в первую очередь, среди его активной части) термина «гражданское общество» (ГО) и понять, какие институты в абхазском контексте подразумеваются под «гражданским обществом», как понимаются функции и роль ГО, как оценивается нынешнее состояние гражданского общества в Абхазии и почему именно так.

В специальной литературе существуют разные определения термина «гражданское общество». Одни из них отталкиваются от широкого толкования «ГО», подразумевающего всю совокупность форм социальной активности населения, не зависящую от государственных органов и свободную от вмешательства государства. Другие определения сужают фокус внимания до уровня гражданских организаций и их деятельности на основе уважения прав и свобод.

В статье использованы данные качественного исследования, которое позволяет уловить некие тренды во мнениях активной части общества относительно ГО и его институтов.

Само исследование базируется на анализе 15 углубленных интервью и 3 фокус-групп, а также различных публикаций и обсуждений в социальных сетях.

В качестве респондентов выступили чиновники, политики (про-властные и оппозиционные), представители СМИ, активисты социальных сетей, представители бизнес-сообщества и нацменьшинств. Во время опроса учитывалась возрастная и гендерная представленность респондентов.

Выбор указанных выше категорий репондентов был обусловлен нескольким соображениям:

Восприятие чиновниками институтов гражданского общества, их гласное или негласное мнение влияют на характер общественного дискурса в отношении ГО и во многом определяют характер взаимоотношений между исполнительной властью и гражданским сектором. В категории «чиновники» были представлены те из них, которые сами открыты для сотрудничества с ГО и достаточно опытны, чтобы оценить установки своих коллег. Мнение более скептически настроенной части чиновников учитывалось на основе их комментариев в социальных сетях и в СМИ.

К политически активной части общества относятся представители политических партий – как про-властных, так и оппозиционных, а также часть бизнес-сообщества, включенная в политические процессы.

Журналисты, благодаря своей профессиональной сфере, являются одним из источников влияния на общественное мнение. К таким источникам в последние годы можно отнести также активных пользователей соцсетей.

Представители нацменьшинств в силу разных причин в меньшей степени открыты в своих публичных высказываниях, именно поэтому важно было услышать их мнение.

Следует отметить, что не все респонденты были готовы дать интервью на тему гражданского общества. Это можно объяснить разными причинами. С одной стороны, в Абхазии много каждодневных проблем, требующих активного и немедленного реагирования, и в этой ситуации, возможно, тема «гражданского общества» показалась некоторым опрошенным надуманной, неактуальной. С другой стороны, данная тема могла набить оскомину, не в последнюю очередь, благодаря активной негативной пропаганде, которая ведется в соцсетях на протяжении нескольких последних лет. Кампания по дискредитации гражданского общества направлена, в основном, против такого его института, как неправительственные организации, которые многими опрошенными воспринимаются как синоним ГО.

Тем не менее, большая часть респондентов поделилась своим видением относительно поставленных вопросов. Ниже предлагается обобщение мнений, высказанных в ходе интервью и дискуссий в фокус-группах.     1

Восприятие термина «гражданское общество»

В том, как респонденты описывают термин «гражданское общество» и формулируют функции ГО, прослеживаются два тренда. Эти тренды очень условно можно обозначить как более либеральный (отталкивающийся от принципа уважения прав и свобод человека, а также других базовых принципов демократии) и традиционалистский (выступающий в защиту сильной власти и приоритета традиций и национального начала по отношению к демократическим принципам).

Согласно более традиционалистскому взгляду, гражданское общество понимается как сообщество людей, способных к самоорганизации для решения социальных проблем, создания условий для самореализации человека, для заполнения лакун, до которых у государства не доходят руки. Гражданское общество, согласно данной точке зрения, - это, скорее, помощник государства (под государством подразумеваются власть предержащие), действующий с последним в тандеме. Критика власти гражданским обществом трактуется как политическая деятельность, которой гражданским организациям, по мнению данной категории опрошенных, заниматься не следует.

В подобной патерналистской модели отношения государства к гражданскому обществу респонденты традиционалистского толка видят залог успешного взаимодействия ГО и власти. Данная группа респондентов представлена, в основном, политиками, отошедшими от власти, но не находящимися в оппозиции. Приблизительно такие же, но более расплывчатые ответы, давали опрошенные, которым было сложно сформулировать свое понимание ГО и его функций, как и, в целом, сформулировать принципы, на которых должно основываться демократическое государство. Среди этих респондентов были как политики, так и рядовые пользователи соцсетей.

Приверженцы более либеральной точки зрения увязывают самоорганизацию и активность общества с гражданственностью, с гражданскими свободами, с правами человека. Они считают, что гражданское общество должно стоять на страже интересов общества в его взаимодействии с властью. С их точки зрения ГО должно:

защищать права человека;
осуществлять гражданский контроль за деятельностью власти;
артикулировать проблемы, существующие в государстве и в обществе;
влиять на формулирование повестки дня;
быть каналом коммуникации между обществом и властью, источником обратной связи для власти.
Данной точки зрения ожидаемо придерживаются политики, находящиеся в оппозиции к власти. О важности работы ГО в социальной сфере данная группа респондентов говорила в последнюю очередь.

Мнение о том, что главная задача ГО – защищать права человека и контролировать власть, выразили также представители нацменьшинств, журналисты и большая часть активных пользователей соцсетей.

Интересно, что отдельные чиновники, более открытые для общения с гражданским обществом, также видят в качестве основной функции гражданского общества защиту прав человека.

Особо следует отметить мнение представителей национальных меньшинств, которые в условиях Абхазии видят именно в ГО своего рода защиту от произвола чиновников.        

Понимание роли и функций гражданского общества в демократическом государстве

На вопрос о том, какие именно институты можно отнести к ГО, многие респонденты ответили, что ассоциируют это понятие, в первую очередь, с неправительственными организациями. С их точки зрения, само появление в абхазском общественно-политическом обиходе термина «ГО» связано именно со становлением и деятельностью неправительственных организаций.

Довольно часто в качестве важных институтов ГО, особенно оппозиционными политиками, назывались Общественная палата (ОП) и вновь созданный институт Уполномоченного по правам человека (УПЧ).

Представляется, что поскольку у оппозиционных политиков недостаточно широкий доступ к СМИ и, в первую очередь, к государственному телевидению, а социальные сети в их рейтинге, вероятно, занимают второстепенное место, Общественная палата, при всех ее недостатках и ограничениях, рассматривается данной группой респондентов как важная площадка, на которой, оппозиционеры могут публично и более официально (нежели в соцсетях) озвучить свое мнение. Кроме того, сами представители ОП в присутствии СМИ нередко поднимают достаточно острые и актуальные вопросы, хотя при этом мнения членов ОП могут радикально расходиться, и достичь консенсуса по ряду вопросов весьма непросто. Таким образом, несмотря на то, что возможности влияния ОП ограничены, она, тем не менее, является, с точки зрения опрошенных оппозиционеров, важной публичной площадкой для выражения мнений. У части журналистов было более критичное восприятие деятельности ОП, которая, по их мнению, могла бы более живо и последовательно реагировать на острые проблемы в государстве и в обществе.

Что касается института Уполномоченного, то у ряда респондентов надежда на то, что данный институт будет играть важную роль в защите прав человека в Абхазии и в движении в сторону создания правового государства, связана с личностью Уполномоченного, которая сама многие годы была одним из лидеров гражданского общества.

Несколько респондентов во всех группах отнесли к ГО всех, кто не представляет государственные структуры – общественные организации, политические партии, СМИ, церковь (приводилась в пример социальная помощь уязвимым категориям населения со стороны Священной Абхазской Митрополии), инициативных граждан. Однако и эти респонденты, углубляясь в тему институтов ГО, чаще всего вспоминали примеры из деятельности именно неправительственных организаций.

Относительно времени и источника распространения в общественном дискурсе понятия «гражданское общество» мнения разделились, скорее, по возрастному признаку. Если старшее и среднее поколения связывают термин «гражданское общество» в большей степени с появлением НПО, то более молодое поколение пользователей соцсетей склонно ассоциировать ГО, в первую очередь, с активностью в соцсетях.

В дискурсе молодых пользователей соцсетей понятие «гражданское общество» часто заменяется понятием «социальная сеть». Именно социальные сети, при всех негативных побочных эффектах, стали наиболее популярной массовой площадкой для выражения гражданской позиции и мобилизации как единомышленников, так и ситуативных сторонников.

Вместе с тем, те молодые респонденты, которые участвовали в разное время в различных программах неправительственных организаций (чаще всего, Сухумского Дома Юношества, ЦГП, Фонда им. Зураба Ачба «Мир без насилия» и пр.) и в большей степени осведомлены о деятельности НПО, называли гражданские организации одним из основных институтов ГО.

Представители национальных меньшинств и некоторые политики отметили, что широкое распространение термин «ГО» получил также в связи с негативными материалами в российских СМИ, направленными против гражданских организаций. Некоторые связали частое использование данного термина с современным международным контекстом.

Говоря о том, как, в целом, в обществе понимают роль и предназначение ГО, большинство респондентов были достаточно пессимистичны, отмечая, что большинству граждан, скорее всего, некогда думать о подобных вопросах, поскольку они заняты ежедневными заботами. Рядовые граждане, по мнению респондентов, не очень ясно представляет себе суть и миссию гражданского общества. Советское мышление превалирует не только среди старшего поколения - оно нередко воспроизводится и в среде более молодых людей, не владеющих навыками критического мышления.

Показательно мнение одного респондента-политика, демонстрирующее определенный тренд в отношении понимания сути демократических принципов. По мнению данного респондента, для того, чтобы появилось сильное гражданское общество, сначала надо создать эффективное государство. Кто именно будет создавать эффективное государство, кто будет оценивать эффективность этого государства и давать обратную связь чиновникам, не позволяя им злоупотреблять доверенной им властью, кто будет реагировать, если злоупотребления будут иметь место, а права граждан будут ущемляться, и т.д. – все эти вопросы в подобной парадигме мышления повисают в воздухе.

Многие опрошенные, особенно люди старшего и среднего поколения, говорили о крепких традициях демократии в абхазской культуре, апеллировали к многочисленным народным сходам в Абхазии, к национальному движению как к примерам гражданской активности.

Однако не все респонденты считают, что этнополитическая мобилизация и борьба за коллективные права прямо соотносятся с понятием «гражданское общество». Как выразился один из респондентов (активный пользователь соцсетей), «в понятии «гражданское общество» главное – это гражданственность, это права и обязанности гражданина, взаимоотношения гражданина и государства».

Лишь единицы в связи с данной темой вспомнили гражданские акции известного в Абхазии общественного деятеля Гиви Смыр и деятельность Союза творческой молодежи в поздний советский период.

Считая, что общество в целом слабо ориентируется в понятиях, связанных с демократическими принципами и гражданским обществом, респонденты назвали еще несколько причин, по которым это происходит:

восприятие ГО как понятия и явления, привнесенного в нашу жизнь западной культурой (коллективный Запад воспринимается через призму его поддержки Грузии в конфликте с Абхазией, а также в контексте его противоречий с Россией);
активная пропаганда в СМИ и в соцсетях против гражданского общества и его институтов;
снижение уровня образования и отсутствие навыков критического мышления, что, в том числе, делает многих неискушенных телезрителей и пользователей соцсетей жертвами разного рода манипуляций общественным сознанием.
СМИ и гражданское общество

Мнения опрошенных разделились по поводу того, можно ли считать институтом гражданского общества независимые СМИ.

Большая часть респондентов не склонна относить СМИ, включая независимые, к институтам гражданского общества, делая акцент на том, что объективная информация, непредвзятое и всестороннее освещение происходящих событий – это профессиональный долг журналиста. При этом респонденты считают, что сам по себе любой журналист может быть активным членом гражданского общества.

Другие опрошенные считают независимые СМИ важным институтом ГО и в этой связи высказали немало критики относительно дефицита непредвзятой журналистики в Абхазии. По их мнению, неангажированность и непредвзятость журналистов являются проявлением не просто профессионализма, но и гражданской позиции.

Тема СМИ вызвала у подавляющего большинства респондентов критические замечания в адрес государственного телевидения (АГТРК), которое, по мнению, опрошенных, так и не стало общественным, продолжая оставаться инструментом, хотя и не всегда качественным, в руках исполнительной власти.

Еще один явный тренд в связи с вопросом о СМИ – предпочтение социальных сетей как источника информации (а также гражданского контроля и мобилизации) традиционным медиа-ресурсам.

Интересно, что один опрошенный политик традиционалистского толка, бывший активный сторонник власти, не причисляющий себя к оппозиции, не относит СМИ к институтам ГО, но, тем не менее, считает гражданский контроль одной из важных функций именно СМИ. Готовность не-оппозиционного политика доверить гражданский контроль СМИ, а не какому-либо другому институту ГО, в условиях, когда в Абхазии ощущается дефицит неангажированной медиа-продукции, возможно, отражает инструментальное восприятие таких принципов, как свобода слова, независимые СМИ, гражданственность, общественный контроль и пр.          

Оценка состояния гражданского общества Абхазии

Говоря о том, насколько эффективно справляется со своими функциями гражданское общество в Абхазии, респонденты давали оценку и гражданскому обществу в целом, и отдельным его институтам, чаще всего НПО. Многие опрошенные фактически говорили о неправительственных организациях, поэтому порой было сложно вычленить мнения, касающиеся других институтов ГО.

Если говорить о восприятии состояния гражданского общества в целом, то ряд оппозиционных политиков считают, что ГО, по сравнению с началом и серединой 2000-х годов стало менее активным, не столь часто выражает свое мнение по острым вопросам общественной важности. Один из респондентов (бизнесмен) утверждает, что гражданское общество (организации) остановились в своем развитии 7-8 лет тому назад.

С другой стороны, в этой же группе респондентов, а также в группе активных пользователей соцсетей, звучало мнение о том, что в последние годы именно социальные сети «пробудили» граждан, и люди стали более активно реагировать на общественно-политические процессы в стране. Проблема, по их мнению, состоит в том, что есть разрозненные гражданские инициативы, но нет консолидированного гражданского общества.

В молодежной группе пояснили, что есть отдельные гражданские лидеры, но им не под силу консолидировать общественный порыв, который зачастую выражается в абстрактном желании видеть позитивные перемены в стране.        

Особенности восприятия деятельности неправительственных организаций

Поскольку многие опрошенные ассоциировали гражданское общество с таким институтом, как неправительственные организации, респондентам был задан вопрос о том, какие задачи, с их точки зрения, должны решать НПО, а также в какой степени на сегодняшний день гражданские организации справляются со своими функциями.

Политики от оппозиции и их политические оппоненты признают НПО как важный институт ГО, однако, затрудняются в оценке конкретной деятельности гражданских организаций, признавая, что слабо владеют информацией.

В отношении неправительственных организаций на слуху деятельность, в большей степени связанная с миротворческим диалогом. Именно этот аспект деятельности НПО используется определенными кругами как раздражитель общественного мнения и повод для нападок на НПО (через соцсети).

Между тем, опрос показал, что работа НПО на международных площадках оценивается разными группами опрошенных политиков скорее позитивно. И оппозиционеры, и их оппоненты считают, что НПО сделали много полезного для налаживания контактов Абхазии с внешним миром и продвижения абхазских интересов на международных площадках, в том числе на встречах с участием грузинских представителей.

Только один респондент из числа сторонников власти воспроизвел весь арсенал обвинений против НПО времен 2004 года, когда НПО попали под огонь критики в связи с деятельностью Лиги избирателей «За честные выборы», осуществлявшей независимый мониторинг избирательного процесса и признавшей итоги голосования валидными. Данный респондент упрекнул НПО в том, что они занимаются миротворческими проектами, игнорируя потребности внутри страны.

Интересно, что у оппозиционеров и их политических оппонентов совершенно противоположные ожидания от деятельности НПО, и критика в адрес НПО со стороны одной группы противоречит ожиданиям другой.

Оппозиционные политики считают, что НПО недостаточно активно участвуют в политической жизни страны. По их мнению, гражданские организации «сбавили обороты» по сравнению с тем, что было 5-10 лет тому назад. Они хотели бы видеть большую включенность лидеров НПО в обсуждение острых проблем в стране, при этом подчеркивают, что признают непредвзятый характер оценок НПО в отношении состояния дел в той или иной сфере. Как сказал один из респондентов, «НПО поднимают важные темы, но не доводят дело до конца». С точки зрения данной группы, НПО должны больше заниматься вопросами борьбы с коррупцией, эффективного управления, верховенства права и пр.

Оппоненты оппозиции не из числа чиновников, как раз наоборот, считают, что НПО слишком политизированы, что они не должны заниматься политическими вопросами (к политической деятельности они относят правозащитную деятельность и гражданский контроль), и что им следует сосредоточиться на помощи государству в решении социальных проблем.

Наибольшую осведомленность о деятельности НПО проявили отдельные чиновники, журналисты (сами участвовавшие в различных программах НПО), некоторые пользователи соцсетей и практически все представители нацменьшинств, участвовавшие в опросе. Все они считают деятельность различных НПО полезной для общества.

Более конкретными в своих ответах были представители национальных меньшинств, которые высоко оценили и работу НПО с молодежью, и деятельность по поддержке людей с ограниченными возможностями, и поддержку семей погибших и без вести пропавших, и деятельность Лиги избирателей «За честные выборы», и участие НПО в разработке проектов различных законов.

В группе активных пользователей соцсетей некоторые респонденты отметили, что ассоциируют с НПО идею модернизации по европейской модели.

В целом, респонденты считают важными такие виды деятельности НПО, как:

просветительская и образовательная работа;
установление важных международных контактов и лоббирование интересов Абхазии на международных площадках;
аналитическая экспертная деятельность;
защита прав человека – по конкретным случаям и через подготовку проектов законов и поправок к законодательству;
обеспечение обратной связи чиновникам; реагирование на произвол чиновников;
борьба с коррупцией;
работа с обществом для преодоления негативных явлений (наркомания, преступность, ситуация на дорогах, ксенофобия и пр.).
Респонденты подчеркивали, что во многом негативные установки в обществе против НПО сформировала пропаганда. Один из журналистов АГТРК, к примеру, считает, что доступ лидеров НПО к телевидению ограничен потому, что руководство опасается подвергнуться осуждению за то, что предоставляет трибуну лидерам НПО. Вероятно, речь идет об осуждении не только со стороны чиновников, но и со стороны последовательных борцов против НПО в социальных сетях, скрупулёзно ищущих поводы для нападок на гражданские организации, чаще всего на Центр Гуманитарных Программ (ЦГП).

Несколько респондентов заявили, что сами с недоверием относились к НПО до тех пор, пока не ознакомились с их деятельностью.

Некоторые опрошенные пояснили, что вопросы вызывает тот факт, что финансирование для НПО поступает от международных организаций. По мнению респондентов, для снятия этих вопросов необходима серьезная работа со стороны НПО по информированию общества о своей деятельности и источниках финансирования.

Некоторые респонденты считают, что репутация НПО держится за счет детских и социальных программ, в которых заинтересована довольно существенная часть общества. Например, в группе активных пользователей соцсетей одна респондентка говорила о том, как высоко она ценит работу СДЮ, и заметила, что практически все ее знакомые и друзья – выпускники Дома Юношества.

Другие опрошенные говорили о том, что доверие к НПО основано на позитивном отношении к лидерам неправительственных организаций, которых многие знают, в том числе, по их публичным выступлениям, и с которыми считаются, уважая их гражданскую позицию.

Некоторые активисты соцсетей отметили, что есть разные НПО – одни находятся на виду, их могут хвалить, против них могут организовывать информационные кампании и пр. Вместе с тем, есть и другие НПО, которые предпочитают не слишком высвечиваться, опасаясь привлечь к себе излишнее внимание, что может отразиться на благополучии их организации. Как выразился один из опрошенных, уважение вызывают больше те, кто находятся на виду.

Представители нацменьшинств отметили, что в связи с атаками на НПО в СМИ и социальных сетях люди часто боятся поддержать НПО публично, опасаясь подвергнуться давлению или остракизму со стороны наиболее активных противников НПО.

В целом же, можно сказать, что потребность в независимом голосе гражданских организаций и непредвзятой оценке ситуации достаточно высока как у людей с оппозиционным настроем, так и у более нейтральных респондентов.

Взаимоотношения НПО и власти

Гражданские организации, работают ли они с детьми, или защищают права человека, или осуществляют любую другую деятельность, соприкасаются с чиновниками разного уровня. По многим вопросам удается сотрудничать и вместе решать конкретные проблемы. Сложнее обстоят дела, когда речь идет о случаях коррупции, о нарушении закона со стороны чиновника.

Респонденты из числа оппозиционных политиков, а также бывших сторонников нынешней власти, не примкнувших к оппозиции, считают, что на сегодняшний день сама власть малоэффективна, и выстроить с ней рабочие отношения на пользу обществу, с их точки зрения, не представляется возможным. В данной группе опрошенные считают, что со стороны власти нет запроса на сотрудничество с гражданским обществом, и что властью недооценивается потенциал такого сотрудничества.

Более открытым на сегодняшний день для взаимодействия с гражданским обществом респонденты считают Парламент, который в силу политической разнородности состава как раз заинтересован в тесном сотрудничестве с гражданскими активистами.

Респонденты, осведомленные о разных программах гражданских организаций, приводили примеры успешного сотрудничества власти и НПО в сфере охраны памятников и культурного наследия, в защите окружающей среды, в защите прав человека и этнических меньшинств, в продвижении интересов Абхазии на международных площадках.

Опрошенные чиновники, взаимодействующие с гражданским обществом, считают, что без таких контактов государство лишится конструктивной обратной связи. Как выразился один из чиновников, «нам надо перестать воспринимать НПО как конкурирующую контору». Данный чиновник (достаточно высокого уровня) в качестве позитивного примера привел действия НПО и ОП в связи с проблемами представителей национальных меньшинств при обмене абхазских паспортов старого образца на паспорта нового образца. По его мнению, участие НПО и ОП в вопросе разработки поправок к Закону о гражданстве РА помогли властям выйти из сложной ситуации и избежать нарастания межнационального напряжения.

Следует отметить, что ответы в группе представителей национальных меньшинств показывают достаточно высокий уровень доверия к гражданским организациям, в то время как в отношении чиновников было сказано, что «они не понимают, что такое социальное партнерство». Ряд респондентов и в данной группе, и в других группах считают, что каналом коммуникации между властью и ГО на данном этапе могла бы быть

Общественная палата, однако ее потенциал не до конца используется. В целом у респондентов не было сомнения в том, что в интересах государства, общества, да и самой власти – наладить эффективные каналы коммуникации и обеспечить сотрудничество власти и гражданского общества.

Выводы

Вопрос важности информирования общества о деятельности гражданских организаций, об их приоритетах подчеркивался практически всеми респондентами. Очевидно, что информационная работа, которая проводится гражданскими организациями на сегодняшний день, крайне ограничена и малоэффективна.

С другой стороны, многие респонденты признавали, что отчасти их слабая осведомленность о деятельности НПО связана с тем, что они специально не искали информацию о гражданских организациях.

Некоторые наиболее критично настроенные респонденты считали, что имеют достаточно широкое представление о работе гражданских организаций, хотя в реальности связывали феномен НПО лишь с миротворческой деятельностью за пределами Абхазии. Можно было бы подумать, что эти респонденты не владеют информацией о разнообразной деятельности НПО внутри Абхазии, однако сложно предположить, что в Абхазии кто-то   не слышал хотя бы об образовательной деятельности такой организации, как Сухумский Дом Юношества или о работе Ассоциации Инва-содействие (АИС) по созданию доступной среды, а также о других организациях и их инициативах.

Следует пояснить, что миротворческая деятельность - это только часть, к тому же малая, работы отдельных НПО. Однако в пропаганде против НПО именно этот вид деятельности выпячивается и используется различными политическими группами как орудие против гражданских организаций.

Гораздо более широкие и разнообразные программы гражданских организаций внутри Абхазии (просветительские, правозащитные, исследовательские, социальные и пр.) либо игнорируются, либо сознательно замалчиваются критиками НПО. Нередко это происходит потому, что определенные политические группы не устраивает независимая позиция лидеров гражданских организаций именно по вопросам внутреннего развития страны. Однако в ответ на критику гражданских активистов отдельные чиновники и политики используют против НПО обвинения в «коллаборационизме», считая, что именно так они могут добиться дискредитации института НПО в глазах общества и отвлечь внимание от реальных проблем.

Очевидно, что подобная тактика закрепила в сознании части граждан ошибочное восприятие НПО как организаций, которые работают исключительно за пределами Абхазии, участвуя в сомнительных встречах. Это восприятие усиливается неустанной работой анонимных и реальных пользователей соцсетей, перед которыми, по всей видимости, стоит задача парализовать неправительственные организации, с одной стороны, как активный канал для коммуникации с внешним миром, с другой – как источник критики власти. Часть критических замечаний респондентов из разных групп связана с вопросом источников финансирования гражданских организаций. У людей, не знающих о том, что НПО отчитываются перед Министерством юстиции и налоговыми органами Абхазии; не представляющих, что международные организации информируют о своей деятельности руководство Абхазии; и, наконец, не задумывающихся о том, что международные организации работают и даже имеют свои офисы в Абхазии с согласия руководства республики, создается впечатление, что финансирование НПО непрозрачно, а цели осуществляемых программ неизвестны.

Между тем, в Абхазии, как и во многих других странах, используется международная практика финансирования гражданских организаций. Очевидно, что о широком финансировании НПО из государственного бюджета Абхазии возможно будет говорить тогда, когда наступит тот этап зрелости демократического государства, при котором последнее будет состоятельно не только экономически, но и институционально. В этих условиях, оказывая поддержку НПО, власть не будет ожидать от гражданского общества ответных шагов в виде сервильности.

Международные организации в течение многих послевоенных лет помогали выжить наиболее незащищенным слоям населения Абхазии. Сегодня ими предпринимаются попытки, хоть и достаточно ограниченные, делать инвестиции в программы по развитию Абхазии. Данные организации осуществляют свою деятельность в Абхазии с разрешения руководства республики. Более того, они напрямую сотрудничают с рядом министерств - например, с министерствами образования, здравоохранения, сельского хозяйства и пр. Однако при этом со

стороны власти нет четких посылов обществу, которые говорили бы о том, что власть считает международные программы полезными для страны. В итоге у общества нет уверенности в том, что абхазское руководство поддерживает деятельность международных организаций в Абхазии и приветствует международные инвестиции в программы по развитию. Напротив, международные организации и местные НПО работают в недружественном климате, в котором молчание высших чинов прерывается критическими выпадами отдельных чиновников на фоне непрекращающихся атак анонимов в соцсетях. Говоря о медийных атаках на отдельные НПО, уместно сказать об избирательном характере этих нападок. Финансирование от международных организаций получают не только те НПО, которые являются мишенью для разного рода негативных выпадов, но и другие неправительственные организации. Более того в числе грантополучателей и бенефициаров международных организаций состоят не только НПО, но и журналисты, художники, писатели и ряд общественных деятелей и ученых Абхазии. Некоторые чиновники (вплоть до уровня министров) участвуют в диалоговых встречах с грузинскими представителями под эгидой международных организаций. Однако реакции некоторых чиновников и ряда пользователей соцсетей на подобного рода встречи отличаются явной избирательностью. Например, участие лояльных к власти НПО и отдельных персон (чиновников и рядовых сторонников власти) в международных программах замалчивается, не обсуждается. Исключение составляют случаи, когда какой-нибудь не очень осведомленный аноним издалека вдруг начинает разоблачать вполне лояльную организацию только потому, что она неправительственная.

Сегодня, в отличие от времени зарождения НПО, общество, в целом, понимает, что слово «неправительственный» означает «независимый от власти», а не что-либо иное. Неприятие НПО сохраняется у идеологических оппонентов идеи независимости гражданских организаций, у оппонентов либеральных ценностей как таковых, опасающихся правозащитной деятельности НПО и, в целом, деятельности, направленной на консолидацию демократических институтов. Существует также и контекстуально обусловленное неприятие демократического дискурса, в целом, в свете глобальных международных процессов, реальной политики сегодняшнего дня и ее информационного сопровождения, которое существенно влияет на восприятие неправительственного сектора.

Тем не менее, несмотря на затяжную массированную кампанию против неправительственного сектора, активная часть общества все-таки понимает ценность данного института и не ставит под сомнение его право на существование, более того считает, что НПО должны активизировать свои усилия в просветительской работе, в защите прав человека, а также в информационном сопровождении своей работы.

Рекомендации

Опрос еще раз показал, что, информации о гражданских организациях либо недостаточно, либо она находится в пассиве, несмотря на то, что ряд НПО имеют собственные сайты и страницы в соцсетях. Ситуация требует более проактивных действий со стороны гражданских организаций. Как отметил один из респондентов, неправительственные организации «сами должны быть первичным источником информации о себе».

Кроме того, необходим творческий подход к форматам подачи информации. Разные сегменты общества потребляют продукцию из разных источников информации. В Абхазии главными информационными ресурсами на сегодняшний день являются телевидение и социальные сети. Необходимо добиваться более регулярного доступа гражданских организаций к государственному телевидению.

Необходимо также активнее работать в соцсетях. Если сегодня НПО не присутствуют в виртуальной реальности, то для достаточно большого числа людей их детальности как бы не существует, а вакуум заполняется домыслами и спланированными пропагандистскими выпадами.

Необходима активная и разнообразная по формату информационная деятельность, учитывающая актуальность и востребованность тех или иных медиа-ресурсов для различных групп в обществе.

Важно не только подробно знакомить общество с деятельностью гражданских организаций, но и заниматься просветительской деятельностью. Многие опрошенные в рамках данного исследования говорили о важности гражданского образования, о необходимости развития навыков критического мышления, в особенности, у молодого поколения, о востребованности серьезного, непропагандистского анализа процессов, происходящих в республике. Они связывали возможность осуществления этой деятельности с НПО, поскольку у гражданского сектора накоплен немалый опыт работы в сфере образования, защиты прав человека, политического и юридического анализа.

Очевидно, что в среде активного политического сообщества есть запрос на гражданский контроль и гражданскую экспертизу. Важно, чтобы гражданские организации активно и консолидированно отстаивали принципы правового государства в связи с конкретными проблемами, волнующими общество, и делали результаты этой части своей деятельности более публичными.

В целом же в обществе существует запрос на непредвзятое, компетентное мнение; на принципиальную, не зависящую от политической конъюнктуры, позицию; на эффективные современные подходы к решению проблем, волнующих общество, которые могли бы более активно разрабатывать и внедрять гражданские организации.

https://scoapsny.org/civil-society/analytics/41/295/