Коррупция в Абхазии: борьба началась?

Кто и как вынуждает абхазский парламент обсуждать проект закона об уголовной ответственности коррумпированных чиновников.

В Абхазии нельзя назвать чиновника коррупционером.

«Если назовешь — завтра придут его родственники и заставят ответить за обвинения», — сказал JAMnews активист Дэвид Гобечия.

• Как решить энергокризис в Абхазии и спасти уникальную ИнгурГЭС?

• Алкоголь, скорость, коррупция — пугающая статистика аварий в Абхазии

• Талисман сборной России по футболу? Или образец коррупции?

За что идет борьба


Дэвид Гобечия — один из участников инициативной группы, которая уже несколько месяцев пытается заставить парламент ратифицировать статью 20 Конвенции ООН «О противодействии коррупции» и принять закон, который бы ввел для чиновников уголовную ответственность за незаконное обогащение.

«Скажешь, что он коррупционер — тебя могут искалечить, либо просто убьют. В лучшем случае будешь ходить до конца дней по судам. Но доказать, что чиновник вор, все равно не сможешь.

Общество уже привыкло к такому порядку вещей, мы пожимаем руки тем, кто ворует наши деньги и вместе с деньгами — будущее следующих поколений», — говорит Дэвид Гобечия.

Как общественная инициатива стала законопроектом
Вначале инициативная группа разработала свой вариант закона о борьбе с коррупцией, разместила его в социальных сетях и пригласила всех желающих предлагать свои поправки. Летом 2018 года доработанный документ передали в парламент.

Реакции не последовало.

Участники группы продолжали собирать подписи и писать запросы в парламент. Когда и на это не последовало реакции — активисты решили начать уличный протест.

Все началось 18 февраля, когда парламент вернулся с зимних каникул. Около 50 человек собрались у парламента и требовали внести законопроект на рассмотрение первой сессии. Им обещали, что обсуждение пройдет на заседании 22 февраля.

Люди разошлись — чтобы прийти вновь к парламенту 22 февраля.

Законопроект был внесен в повестку того дня заседания — но оказался в самом конце списка и его не успели рассмотреть. Группа, которая простояла полдня у парламента, возмутилась и заявила, что начнет постоянный протест.

Однако их убедили , что законопроект обязательно будет рассмотрен на следующей сессии — 25 февраля. И люди снова разошлись.

И на этот раз активисты праздновали победу. Парламент обсудил и принял в первом чтении разработанный ими проект закона о декларировании доходов, расходов и имущества чиновников.

Но, говорят участники инициативной группы, главное еще только предстоит сделать.

Кто борется
Это редкий случай, когда борьба с коррупцией исходит от обычных людей, а не от политиков. В инициативной группе состоят, в основном, молодые люди и ветераны.

«Коррупция может привести не только к деградации и упадку, но и к исчезновению Абхазии. Коррупция порождает терроризм, наркотрафик, работорговлю, мошенничество, подрывает и разрушает общественные институты», — говорит молодой активист Яник Ахсалба.

«Если примут 20 статью конвенции ООН — она станет некоей базой, началом для уничтожения у нас коррупции».

Писателю Астамуру Какалия 43 года. Борьбу с коррупцией он сделал своим личным делом еще девять лет назад.

Тогда среди его единомышленников было только пять человек — сегодня почти 30, говорит он.

«Мы боремся даже не столько против коррупции, сколько за здравый смысл. Будет отчитываться власть перед народом или нет — тут уже дело принципа, а не только закона», — говорит Астамур.

Он считает, что ценность этого закона в том, что он будет работать даже в условиях полной продажности чиновников.

«Если будет законодательная база — изобличить самого матерого коррупционера сможет даже начинающий налоговый инспектор, милиционер, журналист или юрист», — считает Астамур.

Дэвид Гобечия говорит, что коррумпированность власти сказывается на всех сферах. И в том числе печальная демографическая статистика в Абхазии тоже связана с этой проблемой, считает он.

«Когда тебе уже за 20 лет, начинаешь думать о создании семьи. И тут появляются вопросы:«Где жить?», «На что кормить семью?» и так далее. У подавляющего большинства чиновников и их семей таких проблем не наблюдается. И всем понятно — почему. Потому что происходит банальный грабеж населения. И это вызывает естественную злость и пробуждает чувство справедливости», — говорит Дэвид.

Следующие шаги
Активисты говорят, что теперь, когда началось обсуждение в парламенте проекта закона о декларировании доходов, расходов и имущества чиновников, появилась следующая важная цель: сохранить в тексте законопроекта понятие «незаконное обогащение».

Этот пункт позволит наказывать чиновников, которые не могут объяснить происхождение своего имущества.

Рамиль Ажиба не входит в состав инициативной группы, продвигающей 20-ую статью Конвенции ООН. Но Рамиль активно поддерживает их в интернет-пространстве.

Долгое время Ажиба работал на разных должностях в силовых ведомствах. А в 2015 году попытался создать Национальный антикоррупционный комитет. Однако, не вышло.

«В руководстве Абхазии мне сказали, что бороться с коррупцией — это прерогатива государства», — говорит он.

Имея такой опыт, Ажиба говорит, что в сегодняшней Абхазии смогут действовать только общественные расследовательские группы.

«В подготовленном мною законопроекте о противодействии коррупции были описаны механизмы общественного контроля. Но власть это извлекла из проекта закона, а такой закон никак не может работать на практике. Уверен, что это было сделано умышленно. Эти люди не могли не знать последствий принятия такого декларативного закона», — говорит Ажиба.

По его словам, сегодня ни один человек в Абхазии не способен назвать публично имя какого-нибудь коррупционера.

Он объясняет это тем, что в республике очень малочисленное население. Поэтому буквально каждый, кто начнет расследование против коррумпированного чиновника, обязательно обнаружит с ним какие-то свои родственные связи .

Но активисты, собравшиеся в эту группу, отступать не собираются. Они убеждены, что в конечном итоге добьются успеха.

«Как будет выглядеть успех? — спросил JAMnews.

«Незаконное обогащение» станет в Абхазии не экзотикой, а юридической нормой» — был ответ.