АБХАЗИЯ СЕГОДНЯ. ЧТО ДЕЛАТЬ? (Часть VI)

Архимандрит Дорофей (Дбар)

ЭКОНОМИКА

Я не экономист, и поэтому предлагать какие-либо конкретные экономические расчеты или схемы с моей стороны было бы, мягко говоря, некорректно. Для разработки конкретной и эффективной экономической стратегии следует обращаться к специалистам, а не пытаться заново изобретать велосипед.

Кстати, специалисты как раз и представили один весьма интересный проект — на национальном форуме «Стратегия-2025», который состоялся в Сухуме 2 июня 2018 г.  Проект был разработан в рамках Программы «25 шагов по развитию экономики Абхазии до 2025 года» с привлечением консалтинговой компании Strategy Partners Group, но, к сожалению, так и остается невостребованным.

Цель размышлений, которыми я поделюсь сегодня, не конкретная программа, а лишь определение возможного направления и принципов развития экономики нашей страны, а также факторов, которые необходимо при этом учитывать.

Абхазия — маленькая страна с незначительным по численности населением. Это — первый и главный фактор, который нам непременно следует держать в голове. Стоит забыться, и вот мы уже витаем в облаках и наши высказывания все дальше от реальности. А нам нужно отдавать себе отчет, что серьезный экономический прорыв априори не может быть реализован без существенной квалифицированной рабочей силы, без собственной валюты и монетарной системы (сдерживания роста денежной массы и сокращения инфляции), без производства, без высоких технологий, без контактов на международных рынках и т.д. Но обрести все это при отсутствии человеческих ресурсов невозможно.

Следует отметить, что любые мечты о создании наукоемких отраслей экономики (IT, инжиниринг, биотехнологии и т.п.) разбиваются вдребезги, когда мы оказываемся перед реалиями. Наша реальность — это невысокий процент трудоспособного населения, низкий уровень образования — из-за отсутствия качественной системы формирования институтов средней и высшей школы (об этом мы уже говорили в соответствующем разделе). Сухумский индустриальный колледж и завод «Сухумприбор» не дадут нам требуемого для экономического рывка количества квалифицированных программистов и инженеров для создания самых простых компьютеров или программного обеспечения (не говоря о том, что производством компьютеров даже американская фирма Apple занимается в Китае — иначе невыгодно). Да и вообще я не представляю, как на базе этих учреждений можно произвести хоть мало-мальски конкурентоспособную продукцию. Все это стоит иметь в виду тем, кто предлагает «альтернативный путь» между использованием исключительно сельскохозяйственного и ресурсного потенциала экономических перспектив Абхазии.

Второй фактор, на который следует обратить серьезное внимание, — это то, что экономическая модель, основанная на принципах «выигрыша» в сложных финансовых схемах, на выстраивании так называемых «пирамид», использовании криптовалют, создании офшорных зон и т.д. без реального производства, без обеспечения реальными активами и без адекватного администрирования, в небольших странах, к котором относится и наша Абхазия, обречена на полнейший провал — с трагическими последствиями для населения. Экономика никогда не прощает «мутных» экспериментов.

Третий фактор, с которым следует считаться, — наша земля и недра. Это, пожалуй, единственный ценный актив Абхазии, позволяющий вести разнообразную хозяйственную деятельность в комфортных условиях субтропического прибрежного климата. Однако в силу незначительной по площади территории возможность создания каких-либо гигантских концентрированных производств исключена.

Подводя итоги сказанному, сформулирую свое видение развития экономики Абхазии.

Правила ведения хозяйственной деятельности в нашей стране, если обозначить  их тезисно, должны основываться на следующих принципиальных позициях:

Повышение качества администрирования в экономике.
Вывод максимально возможной части экономики из тени (для этого необходимы: а) законы, в соответствии с которыми каждый гражданин страны декларирует свои доходы и имущество; б) изменения в налоговом законодательстве; с) снижение административных барьеров, отмена определенных запретов и т.д.).
Сельское хозяйство и туризм должны сохранять статус приоритетных отраслей.
Ставка на развитие перерабатывающих, в том числе агропромышленных производств с минимальными потребностями в трудовых ресурсах (в основном, агро- и пищевая отрасли, а также небольшие предприятия и цеха легкой промышленности).
Рациональное использование природных ресурсов (вода, лес, уголь, инертные материалы и материковая нефть) с ощутимой пользой для каждого гражданина страны (в частности посредством создания народных фондов, аналогичных тем, что успешно работают в Норвегии. Средства фондов используются для обеспечения социальных прав граждан и роста зарплат и пенсий).
Развитие альтернативной экологически дружелюбной энергетики (мини-гидроэлектростанции, ветрогенераторы и солнечные батареи).
Администрирование в экономике

Говоря об администрировании в экономике, следует сразу отметить, что именно рациональное и добросовестное управление экономикой является залогом эффективности полученных результатов.

К сожалению, экономика Абхазии стала жертвой одновременно двух негативных явлений: непомерно раздутого бюрократизма, ломающего принцип рационального управления, и банального криминала, пребывающего в вечном конфликте с принципом добросовестного управления. Любой, даже самый незначительный бизнес становится объектом контроля, с целью вымогательства у доброго десятка различных государственных структур (налоговая, санэпидстанция, пожарные, таможня, иные контролирующие органы) и жертвой разного рода неформальных и криминальных сообществ. Мы знаем немало историй успешных предприятий, разорившихся из-за споров и противоречий, которые государство не способно было разрешить. Так же на виду у всех происходило и происходит незаконное отчуждение имущества и активов у различного рода субъектов экономики — представителей бизнеса — от мелкого до крупного.

Все вышеперечисленное указывает, что вывести экономику из тени возможно только при условии одновременного восстановления в полной мере судебной и правоохранительной систем в качестве гарантов разрешения противоречий и принуждения к закону тех, кто сегодня использует неформальные подходы, чтобы обеспечить себе конкурентные преимущества, как правило, необоснованные. Говоря простым языком, самой быстрой и выгодной альтернативой криминальным и неформальным способам решения проблем может быть и должен только Закон.

Из множества конкретных принципов рационального администрирования в экономике выделим, с моей точки зрения, наиболее важные:

Сократить административные барьеры (количество разрешений и проверок любой экономической деятельности необходимо довести до минимума).
Уменьшить количество и размеры налогов.
Налоги должны быть понятными — никаких скрытых механизмов налогообложения, никаких фондовых сборов, никаких специальных налогов быть не должно в принципе. Население должно платить только за те услуги, которые действительно предоставляет ему государство. В нашем случае речь может идти об обеспечении безопасности, об обеспечении стандартов в здравоохранении и образовании, безопасности экономической деятельности, а также о коммунальных услугах.
Большинство социальных услуг, которых, по сути, не существует, за 25 лет превратились в систему самообмана, и это нужно устранять. Количество социальных гарантий государства по гражданским запросам необходимо довести до приемлемого уровня (если высшее образование становится платным, если медицина становится платной, если половина штатов государственных служащих будет сокращена, если система школьного образования будет оптимизирована, если будет проведена реформа административно-территориального деления, то высвободившиеся ресурсы могут стать «подушкой безопасности» на определенный период — до момента, когда заработает эффект от снижения налогов, то есть их количества и размеров).
Поэтапно вводить прогрессивную систему налогообложения (чем больше зарабатываешь — тем больше платишь). (Однако это возможно лишь при полном восстановлении судебной и правоохранительной систем, но никак не раньше.)
Необходимо максимально широко использовать уникальные особенности и преимущества Абхазии. Прежде всего, экологические и климатические. Не у многих есть возможность выращивать продукцию сразу в нескольких климатических зонах на микрорасстоянии друг от друга (нет смысла выращивать голландские тюльпаны там, где все привыкли выращивать мандарины и чай) и при этом обладать местными культурами и создавать продукцию по традиционным технологиям (Абхазия — зона виноделия, а не производства изюма). На этом стоит фокусировать внимание — например, Абхазия уже давно не является традиционным центром металлообработки, но по-прежнему сохраняет давние традиции сыроварения и т.д.
Теневая экономика

Одна из существенных причин торможения экономического развития нашей страны — теневая экономика, которую, к сожалению, за все 25 послевоенных лет так и не удалось вывести на свет. Тотальное укрывательство доходов, невыплата налогов, отсутствие официального оформления людей на работу в сочетании с практикой криминального и внесудебного способа устранения конфликтов стали в нашем обществе «хронической болезнью».

Инструменты борьбы с теневой экономикой хорошо известны (мы уже обсуждали их выше, когда говорили о конкретных принципах рационального администрирования в экономике), но наши законодатели не принимают соответствующих законов, а правительство не использует даже те, что приняты. При этом прямо повлиять на исполнительную власть, чтобы добиться от нее использования инструментов борьбы с теневой экономикой, представители законодательной власти тоже не могут, поскольку такой механизм в нашей Конституции не предусмотрен.

Прежде всего стоит отметить, что пока государство требует больше от прибыли граждан, чем те же граждане платят по коррупционным схемам, вывод экономики из тени невозможен. Это значит, что в ситуации, когда налоги граждан растворяются в покупке чиновничьих автомобилей премиум-класса, граждане попросту перестают их платить, ведь в таком случае честная работа стоит гражданам дороже, чем взятка чиновнику. Так что граждане вместо того, чтобы честно работать, вынуждены давать взятки, становясь при этом невольными участниками, а то и заложниками коррупционных схем. Таким образом, в ситуации, когда государство неспособно осудить и наказать нарушителя закона, кем бы он ни был — родственником влиятельного чиновника или просто человеком со связями, ни о каком выводе экономики из тени не может быть речи! Повторю еще раз: только усилившие свои позиции суд и правоохранительные органы, завоевавшие уважение и доверие эффективной работой, способны создать первичные условия для вывода экономики из тени (выше мы уже говорили о необходимости создания Национальной службы расследований и формировании ее из соответствующих следственных служб МВД, СГБ и Генпрокуратуры).

  В этом случае государство уже может требовать ежегодные декларации доходов и имущества как от граждан, так и от предприятий и организаций и проверять декларации от физических и юридических лиц на предмет их соответствия действительному положению дел.

Еще один, на первый взгляд, банальный инструмент: если отсутствуют контрольно-кассовые аппараты — о торговле не может быть и речи. Все торговые отношения только через кассу!

Сегодня в большинстве торговых точек, на предприятиях общественного питания и т.д. таких аппаратов нет, а это первый признак так называемых «серых схем»: таким образом владельцы предприятий и уходят от налогов. В то время как в развитых странах контрольно-кассовые аппараты повсюду: и у тех, кто занимается переносной торговлей, и у таксистов и т.п. Более того, во многих европейских странах налогообложение граждан осуществляется таким образом, чтобы заинтересовать покупателей требовать у продавца чеки при покупке. И это тоже своего рода механизм: в основе отказа от схем ухода от налогов лежит элементарный человеческий интерес.

Когда я был служащим священником в Греции, я был обязан ежегодно заполнять декларацию о доходах. Мои доходы в то время составляли около 14 000 € в год. Если к этой декларации я прилагал чеки (или специальную накопительную карточку) о покупках за год товаров первой необходимости на сумму больше 5 000 €, меня освобождали от уплаты половины годового налога. Налицо мой прямой интерес требовать и собирать чеки при покупке товаров!

И еще: вывести на свет теневую экономику невозможно, не обеспечив прозрачность работы абхазских таможенных структур. Как отмечает в книге «Экономика всего. Как институты определяют нашу жизнь» декан экономического факультета МГУ Александр Аузан, товар через таможню можно завезти и растаможить «по-белому», «по-серому» или «по-черному».

«Скажем, когда товар идет через таможню по-черному, — продолжает автор, — вы практически ничего не платите государству, зато имеете огромные риски, если нужно будет защищать контракт или начнется уголовное преследование. Когда вы завозите товар по-белому, вы имеете меньшие риски, но в России (равно и в Абхазии — прим. о. Дорофея) они не нулевые — вас все равно могут ждать проблемы на таможне. Поэтому выбор белых схем у нас в стране — далеко не очевидное решение».

Для прозрачности работы таможни требуется только одно: либо государство максимально упрощает процедуру провоза товаров через границу, либо ведет жесткое наблюдение за работой таможенных структур в режиме онлайн.

Финансовое обеспечение реформ в экономике

Исходим из факта, что Абхазия в силу объективных причин не обладает собственной валютой и соответствующей монетарной системой в классическом виде. За все послевоенные годы честная приватизация так и не была проведена, до сих пор отсутствует внятная денежно-кредитная система, а государство взяло на себя функции распределителя средств, поступающих от внешних вливаний и продажи различного рода объектов. Стоит ли удивляться, что власти таким образом завели страну в тупик экономической стагнации.

Попытки создать собственную монетарную систему прямо сейчас (теоретически это возможно) будут сопряжены с колоссальными рисками, которые для стагнирующей экономики могут оказаться фатальными. Невероятно сложно применить к Абхазии «классические рецепты» экономического оздоровления, ведь прежде чем заниматься собственно экономикой, нам придется реанимировать жизненно важные функции государства, уже четверть века прозябающего в бедности. И мы все ссылаемся при этом на послевоенную неустроенность. Причин тому множество, все они объективного характера, и население Абхазии не может влиять на них: внешняя изоляция, экономическая блокада, отсутствие мирного договора с Грузией и т.д.

Таким образом, единственный вариант изменить положение вещей — найти  сбалансированный путь оздоровления экономики стандартными методами в практически экстремальных реалиях. Этот процесс потребует немало времени и тщательно продуманного пошагового проведения базовых реформ (приватизация, создание финансовых институтов, проведение кредитно-денежной политики и т.д.). По сути, перед Абхазией с ее устоявшимся за четверть века образом жизни стоит задача провести крайне непопулярную и болезненную процедуру «хирургического вмешательства», иначе у нас не останется шанса на перспективы в будущем.

Первым делом речь может идти о создании простого и понятного гражданам механизма приватизации. Сегодня большинство объектов, в том числе и объектов инфраструктуры, формально являясь государственными, фактически имеют частных  владельцев. И эти владельцы, заметьте, не заинтересованы выстраивать нормальные юридические и экономические отношения с государством и развивать принадлежащие им объекты. Чтобы объяснить причины, приведу пример: арендатор (в данном случае условного (!) объекта) у нас всегда находится под прессингом представителей власти, требующих от него либо денег по коррупционной схеме, либо «откат» при предоставлении кредитов, да еще плюс гарантии поддержки на предстоящих выборах. В таких условиях арендаторы в принципе не заинтересованы развивать свои объекты и рассматривают целью управления объектом либо продажу и перепродажу активов объекта, либо его присвоение по серой схеме, либо получение кредита под гарантии поддержки той или иной политической силы на выборах, кредита, заметьте, который вряд ли когда-нибудь будет возвращен государству, а наоборот, может лечь бременем на бюджет!

Скорее всего, всем нам придется смириться с мыслью, что эту сложившуюся за годы практику может устранить только экономическая амнистия — то есть все эти объекты должны быть переоформлены путем честной приватизации на своих фактических владельцев. Государство, хоть и «потеряет» эти объекты, но тратить деньги налогоплательщиков на содержание убыточных объектов ему больше не придется, а общество, наконец, сможет рассчитывать на поступающие от объектов налоги, да и у владельца появится интерес в развитии, и это приведет к ощутимому — выигрышному — толчку в экономике.

Если такая экономическая амнистия будет проведена и реализуется правоприменительная практика, а профильные министерства (экономики и агротуризма) разработают стандарты и проекты развития по регионам, то можно будет говорить и о создании специализированного банка, к примеру, агробанка или банка развития, который мог бы выдавать доступные «длинные» кредиты населению и представителям бизнеса для развития тех или иных проектов по перспективным отраслям экономики. Безусловно, кредитная политика предусматривает и надежные страховые механизмы, без которых ее проведение станет самоубийственным для экономики мероприятием. Такие меры оздоровят инвестиционный климат, что сразу отзовется поступлениями внешних инвестиций, особенно если создание малых и средних производственных предприятий станет предметом налоговой амнистии на определенный — разумный — срок.

Еще один аспект рассматриваемого вопроса связан с защитой интересов абхазского экспорта. Абхазия сегодня — частично признанная миром страна, и у нас буквально одно открытое для экономики окно — в Российскую Федерацию. Кроме того, невеликие масштабы абхазского внутреннего рынка и неконкурентоспособность на внешнем (за исключением, пожалуй, винопроизводства) вынуждает нас серьезно задуматься о механизмах продвижения абхазской продукции за пределы страны, на рынки международные.

Мне представляется, что в качестве механизма для взаимодействия бизнеса (как отдельных представителей, так и объединений) с государством в реализации этой задачи отличную службу сослужит специально созданная сеть торговых представительств Абхазии за рубежом.

ОТРАСЛИ ЭКОНОМИКИ

Сельское хозяйство

Абхазия на протяжении всей своей истории была аграрной страной, поэтому именно сельское хозяйство с рядом традиционных уникальных практик и технологий должно сохранить свое приоритетное место в экономике нашей Республики, хотя определенные риски сегодня существуют.

К. Д. Кудрявцев в изданном им в 1922 г. сборнике материалов по истории Абхазии отмечает, что «земельное хозяйство является главной доходной статьей в стране». Далее он приводит любопытную статистку (следует учитывать, что данная статистика отражает период начала индустриализации Абхазии):

В 1910 г. из одного только Очамчырского порта было вывезено свыше 3 миллионов пудов кукурузы (почти 50 тысяч тонн; здесь и далее в скобках дается современный эквивалент измерений — прим. о. Дорофея). В настоящее время производится 16,7 тысяч тонн;
Ежегодно в Абхазии изготавливалось от 2,5 до 3 миллионов ведер вина (156 250 бутылок). В настоящее время Абхазия экспортирует ок. 20 миллионов бутылок вина, из которых из абхазского винограда произведено ок. 700 тысяч бутылок;
Вывоз сушеных и свежих фруктов превышал 100 тысяч пудов в год (более 1600 тонн). Для сравнения, в настоящее время Абхазия экспортирует 3 500 тонн цитрусовых;
Ежегодный вывоз лаврового листа достигал 2 000 пудов (32 тонны). В настоящее время лавровый лист оптом не экспортируется;
Стоимость собранного табака за 1914 г. превышала 7 миллионов рублей (5,46 млрд рублей по современному курсу). В настоящее время табак не производится и не экспортируется вообще;
Число лошадей в Абхазии в 1917 г. достигало 15,7 тысяч голов. В настоящее время — 2 тысячи голов, по данным УГС РА за 2016 г.;
Число буйволов, использовавшихся в качестве рабочей силы, достигало 28 тысяч голов. Сегодня учет поголовья буйволов не ведется;
Число всего крупного скота — 103 тысячи голов. В настоящее время — 90,7 тысячи голов, по данным УГС РА за 2016 г.;
Только из Очамчыр вывозили 150–200 тысяч пудов свинины в год (3,2 тысяч тонн). В настоящее время — 0,5 тысяч тонн, по данным УГС РА за 2016 г.;
Число вылавливаемых устриц в Гудауте доходило до 6-7 миллионов штук ежегодно. В настоящее время устрицы не вылавливаются и не экспортируются вообще.
Развитие второй по важности для нашей экономики отрасли — туризма во многом связано с сельским хозяйством. Привлекательность развитых туристических стран (Италия, Греция, Испания, Франция и т.д.) заключается не только в наличии благоприятных климатических условий и большого количества памятников культуры, но и в качественном и полезном питании. Чего пока, к сожалению, не хотят понимать люди, предоставляющие туристические услуги в Абхазии. Между тем Министерство по курортам и туризму так и не разработало для реализации этой задачи рекомендации и стандарты.

И это при условии, что от развития отечественного сельского хозяйства напрямую зависит решение такой глобальной проблемы нашего времени, как здоровье нации. Ведь не  секрет, что подавляющее большинство продуктов питания, импортируемых в Абхазию, грешит низким качеством.

Блогер Эля Джикирба в одном из своих постов в Facebook’е пишет: «Если бы меня спросили, с чего должен начать свою деятельность иной реформатор, я бы сказала: с обеспечения Абхазии своим продуктом. То есть начинать надо с перевода на собственное производство всей потребительской корзины — от обдирной необработанной пшеницы и ржи, натуральных фруктов и овощей до мясомолочной продукции. Необходимо выстраивать исключительно экологическую линейку продуктов, свободных от пестицидов и пищевых добавок, нешлифованных. И необходимо создать условия для реализации этого плана.

Земель под плантации для обеспечения внутренних потребностей без нанесения урона природе хватит, а долгосрочный эффект не сопоставим по продуктивности с нынешним, поскольку продукция, отвечающая экологическим стандартам, будет качественно иной. Со всеми вытекающими и сопутствующими эффектами экономического, медицинского и психологического плана.

Рай природный должен стыковаться в идеальном симбиозе с раем рукотворным. Тогда и турист пойдет на гастротуры, и народ получит шанс жить богато и в здравии».

К сожалению, социалистическая экономика Советской Абхазии тоже сыграла не последнюю роль в уничтожении эффективных форм ведения хозяйства абхазскими крестьянами. А ведь практика национального ведения хозяйства формировались веками с учетом многих факторов, в том числе и природных.

Организация хозяйства в абхазских селах имела характерные черты. С одной стороны, хозяйство всегда было индивидуальным (поэтому коллективизация, проведенная советской властью в 30-х годах XX в., вызвала бурную реакцию абхазского населения), с другой стороны, существовала коллективная взаимопомощь в организации индивидуального хозяйства (уааҳә) и временные объединения на летних пастбищах.

Организуя индивидуальное хозяйство, абхазская семья распределяла зоны своего земельного владения четко по функциям: двор перед жильем — амӡырха, ашҭа, агәарԥ; сад-виноградник — ақәаҵа; фруктовый сад — абаҳча; пашня — амхурсҭа, алаҵарҭа; огород — ауҭра; скотный двор — агәара; прилегающий к скотному двору загон для коней в летний период — ахкаара; участок, занятый летом под посевы, а осенью после уборки урожая служащий местом выпаса — аҳәысҭа (Бжания Ц. Н. Из истории хозяйства и культуры абхазов).

В мировой практике сегодня именно индивидуальному ведению хозяйства отдается предпочтение, поскольку только так можно выращивать экологически чистую продукцию, запрос на которую растет с невероятной быстротой на мировых рынках.

С связи с этим обсудим, что нужно сделать, чтобы помочь крестьянам Абхазии.

Первое. Сегодняшний абхазский крестьянин катастрофически нуждается в следующих вещах: прежде всего, в деньгах для развития хозяйства (техника для обработки земли, посадочный материал и животные для воспроизводства, насосы, водопровод, водоводы для полива, теплицы и иное оборудование стоит немалых денег). О каком развитии сельского хозяйства в Абхазии может идти речь, если в большинстве хозяйств наши крестьяне пашут землю на волах при помощи старинного плуга, а основным способом орошения посадок для них останется обряд вымаливания дождя «Ацуныҳәа»! Разве не Господь дал нам такое изобилие воды, которую мы по собственной лености и неорганизованности не можем использовать себе же во благо!?

Я не вижу смысла в сосредоточении сельхозтехники в руках государственных предприятий, которые якобы готовы бесплатно обслуживать нужды крестьян. Государственные предприятия не эффективны, и причины этой неэффективности уже названы мною выше. Никакой арендатор под прессингом властей не добьется успеха в развитии предприятия! В отсутствие в Абхазии больших посадочных полей сельхозтехнику нужно отдавать в собственность самим крестьянам, используя при этом механизмы кредитования и все той же приватизации. Поверьте, наши крестьяне будут лучше содержать технику и использовать ее более эффективно, чем госпредприятия и чиновники.

Малогабаритные мини-тракторы (именно они в большинстве случаев нужны нашим крестьянам) стоят сегодня от 300 000 до 700 000 рублей. Стоимость специальной техники различного назначения — комбайнов, оросителей, косилок и т.п. — приблизительно такая же, в зависимости от задачи. Если бы правительство Абхазии последние десять лет не вкладывало бы колоссальные ресурсы в различные фруктовые компании и другие аграрные проекты и не разбазаривало бы бессмысленно приобретаемую сельхозтехнику, жители абхазских сел уже сегодня были бы оснащены тракторами и другими необходимыми сельхозмашинами.

В перспективе распределение тракторов между крестьянами можно осуществлять двумя способами: по правилам рыночной экономики, т.е. посредством предоставления кредитов и выдачей целевых грантов по жеребьевке (реализуя принцип социальной справедливости), пример которой я уже приводил в случае с решением жилищного вопроса.

Механизм таков: самоуправляемые региональные собрания совместно принимают заявки от крестьян, которые хоть не могут по объективным причинам получить кредит на развитие хозяйства, но при этом имеют все предпосылки к успешной хозяйственной деятельности. Вот именно такой категории крестьян необходимо предоставлять небольшие гранты по принципу жеребьевки на приобретение техники и развитие фермерских хозяйств.

Второе. Государство должно активно защищать права крестьян и помогать им в реализации выращенной ими сельхозпродукции. Наверное, всем нам врезались в память видео- и фотокадры с тоннами выброшенных цитрусовых плодов, которые журналисты продемонстрировали нам в конце ушедшего 2018 года. На месте нашего руководства я отправил бы эти мандарины в детские дома Российской Федерации, а не на выброс. Неужели даже благотворительный акт тоже невозможно осуществить?

Уверен, что в ряде случаев одной из приоритетных мер защиты интересов абхазских крестьян может стать введение высоких акцизов либо даже запрета на ввоз на территорию Абхазии определенных видов продукции. Ведь в то время как наши крестьяне бьются и не могут реализовать выращенные ими овощи, фрукты и цитрусы, пока они не имеют возможности переработать свою продукцию и она гибнет, наше правительство позволяет себе завозить аналогичную сельхозпродукцию — заведомо худшего качества — из Турции, Грузии и России, усугубляя и без того отчаянное положение собственных крестьян. В итоге, продукция лучше по вкусу и качеству оказывается неконкурентоспособной по совершенно другим причинам!!!

Третье. Необходимо решить проблему т.н. посреднической торговли на сельхозрынках Абхазии. Ведь из этого явления, имеющего давние исторические корни, и вырастает нечестная, недобросовестная конкуренция.

Как отмечают исследователи, такой вид торговли в Абхазии получил развитие с конца XIX в. Турецкие, армянские, еврейские и отчасти мегрельские (лазы) купцы закупали в абхазских деревнях все виды сельскохозяйственной продукции практически за бесценок и перепродавали его на городских рынках вдвое, а то и значительно дороже. В наше время происходит то же самое. Горько осознавать, что к числу таких предприимчивых торговцев теперь добавились и сами абхазы. К тому же перекупщикам не приходится ездить по селам в поисках сельхозпродукции: сами крестьяне доставляют на рынки им и мясо, и сыр, и овощи. А уж они реализуют ее по ценам, выгодным только им, ловким посредникам, а не производителям и покупателям.

Я убежден, что проблема исчезнет сама по себе, если будут созданы условия (например, с помощью целевых кредитов) для строительства новых комфортных сельскохозяйственных рынков с автопарковками рядом — в столице и районных центрах, и рынки будут заключать договора о поставках исключительно с крестьянами-производителями. С появлением таких площадок естественным образом прекратится средневековый хаос, который мы наблюдаем на наших рынках сегодня. Изменится, в конце концов, к лучшему и облик наших городов. И, самое главное, обычные крестьяне получат возможность честно конкурировать друг с другом и реализовывать произведенную ими качественную сельхозпродукцию по выгодной цене.

И еще один вопрос не дает мне покоя: неужели так сложно в век технологий создать электронную базу данных граждан Республики Абхазия, занятых сельским хозяйством, посредством которой любой пользователь интернета мог бы проверить происхождение той или иной продукции!?

В то же время я не склонен идеализировать абхазских крестьян. Вот почему хочу завершить сельскохозяйственную тему так: как и крестьяне любой другой страны мира, они не прочь пожаловаться на свою участь. Пьер Трюдо (1919–2000 гг.), один из самых популярных канадских лидеров, обращаясь в 1979 г. к студентам сельскохозяйственных вузов, сказал: «Фермеры — профессиональные жалобщики. Слишком много солнца — жалуются! Слишком много дождей — опять жалуются!»

Животноводство

Животноводство (или скотоводство) всегда занимало в хозяйственной жизни абхазов наиважнейшее место. До советского периода оно носило экстенсивно-отгонный характер, т.е. весной скот перегоняли в предгорья, с наступлением лета поднимали на горные пастбища (альпийские луга), осенью спускали в предгорья и на равнины, а в осенне-зимний период держали в зимовниках. По сути, скот в Абхазии круглый год находился на подножном корме.

Животноводство в Абхазии досоветского периода имело еще одну особенность: крестьяне предпочитали держать мелкий рогатый скот — овец и коз, основным питанием которых служил так называемый веточный корм. Это объясняется просто, ведь Абхазия по рельефу в основном горно-холмистая страна, в условиях которой создать устойчивую кормовую базу для содержания большого количества крупного рогатого скота было практически невозможно. Хотя равнинная часть Абхазии позволяет выращивать сено, силос и кукурузную чалу, но количества заготовленного недостаточно, чтобы разводить крупный рогатый скот в больших масштабах.

Ц. Н. Бжания в работе «Из истории хозяйства и культуры абхазов» отмечает любопытный факт: только в конце XIX в. абхазы переняли у переселенцев из Мегрелии обычай перегонять в горы вместе с козами коров и быков. Прежде на альпийские луга абхазы приводили только коз, овец и коней.

В советский период подходы к скотоводству в Абхазии изменились. Разведение крупного рогатого скота в больших масштабах стало возможным, поскольку обеспечение кормами осуществлялось централизованно, их поставляли из других регионов СССР. Сейчас, когда мы снова оказались в тех же хозяйственных условиях, в которых наш народ жил в древности, разумно вернуться к разведению мелкого рогатого скота. Это вопрос не только целесообразности, но и здоровья нации. Мясо, которое сегодня в основном потребляет население Абхазии, доставляют нам из-за границы, где скотоводство, к сожалению, ведется с использованием кормов с различными биологическими добавками.

В XX в. во всем мире активно создавались фермы по ускоренному выращиванию скота и птиц. А это невозможно без отказа от натуральной, естественной еды. Сегодня же на фермах в развитых европейских странах, например, во Франции, специально вывозят скот и птицу на свободный выгул, чтобы мясо стало более вкусным и качественным.

Если мы в Абхазии возродим древнюю форму животноводства в горах, качество нашей мясной и молочной продукции будет очень высоким, и мы заработаем на этом немало денег, не говоря уже о том, что этот фактор повысит туристическую привлекательность Абхазии, ведь, как я уже отмечал, в современном мире ключевой составляющей в сфере туризма становится качество питания.

Представьте себе, что в меню, которые подают гостям в кафе и ресторанах, рядом с названиями блюд из сыра и мяса будет указано, что это чистая экологическая пища с альпийских пастбищ Абхазии. И даже можно написать, какие растения во время летнего нагула поедала скотина. Например, такие травы, как nordus stricta (асахьҳәыра, белоус), canunculus alexandri (ачықь, лютик) и sibbaldia semiglabia (асамҟәр, трехзубчатка).

Будет несправедливо, если я не отмечу, что наши предки не обходились в хозяйствах без крупного рогатого скота (коровы, быки, буйволы), но содержали их, как правило, в небольшом количестве. И такую форму животноводства, тоже имеющую древние корни, нужно сохранять и поддерживать.

Хоть в Абхазии и нет сегодня больших животноводческих хозяйств, сельские жители держат у себя довольно солидное количество крупного рогатого скота. Только вряд ли его кто-нибудь считал…

А вот несколько любопытных исторических фактов по теме.

Владельцы большого количества рогатого скота в Абхазии несколько раз весной организованно выводили свои стада на морской водопой. Еще Флавий Арриан в 134 г. по Р.Х. отмечал: «Приморские жители водят весь свой скот на водопой к морю, и он пьет с очевидным удовольствием; говорят даже, что это питье для него полезнее пресного».

Горные пастбища Абхазии с древнейших времен были предметом споров между князьями, дворянами и крестьянами. Все пастбища были распределены, и нарушение их границ могли вызвать даже ссоры между их владельцами. С конца 80-х гг. XIX в. горные пастбища Абхазии сдавали в аренду на торгах — на основании закона Российской Империи от 29 июня 1887 г. — сроком на 3 года. Арендаторами могли быть как сельские общины (ақыҭа), так и частные лица.

Предгорные села Бзыпской Абхазии пользовались постоянными пастбищами: «Гора хуапцев» (Хәаԥаа рышьха), «Гора ачандарцев» (Аҷандараа рышьха), «Гора отхарцев» (Отҳараа рышьха) и др. Только на пастбищах, относящихся к «Горе отхарцев» (Отҳараа рышьха), во второй половине XIX в. в сезон паслось до 10 000 голов коз и овец. У представителей фамилии Бениа (Кьахьыраа) из с. Отхара поголовье скота превышало одну тысячу. В лактационный период удои абхазской козы составляли до полутора литров молока в день. Вот и считайте, сколько молока было у одних только отхарцев в год!

У абхазов существовала пастбищная плата или налог под названием «ажьыӡ» (дословно сырое мясо). Платили этот налог натурой, а позже – деньгами. Например, по данным, которые приводит Ц. Н. Бжания в уже упомянутой мною здесь книге «Из истории хозяйства и культуры абхазов» житель с. Джгиарды Багуаза Амчба на пастбищах Гуарап пас стада двух-трех общин, а это составляло до 3-4 тысяч голов мелкого рогатого скота. «Взыскивая пастбищную плату деньгами, — сообщает Ц. Н. Бжания, — (пять коп. за выпас одной козы или овцы, один рубль за одного коня) или натурой (1 козу или овцу за выпас 100 голов мелкого рогатого скота), Амчба Багуаза, а впоследствии его сын Шмаф получали доход в пять-шесть раз превосходящий сумму, которая была внесена в казну за откуп».

В XIX в. имели место случаи, когда отдельные князья заявляли свои права на некоторые горные пастбища и принуждали крестьян платить пастбищную плату. Один из таких случаев, связанный с абжуйским князем Григорием Чачба, закончился тем, что пастухи с. Атара прорвали заслон, избили князя и его управляющего и отправились на гору Шоудыд. Когда же управляющий послал на горное пастбище стражников для принудительного взыскания с атарцев пастбищной платы, то последние оказали им вооруженное сопротивление и прогнали их.

А теперь приведу свои конкретные предложения по развитию животноводства в современной Абхазии.

Первое. На начальном этапе наше государство вполне может выработать стандарты и рекомендации по разведению мелкого рогатого скота. Базой для создания небольших предприятий по переработке молока и мяса при небольших фермах в районах Бзыпского и Кодорского ущелий могут послужить целевые кредиты. Наличие животноводческих ферм именно в названных районах позволит легко перегонять мелкий рогатый скот в летний период на горные альпийские пастбища, а зимой обеспечивать его уже упомянутым мною веточным кормом. Заметьте, что в отношении Кодорского ущелья такой шаг станет еще и началом государственного освоения запущенных территорий Цабала и Дала. Напомню, что в сер. XIX в. эти территории считались наиболее густонаселенными в центральной части Абхазии. В одном только Цабале проживало до 10 000 человек (1 500 дворов), а в хозяйствах насчитывалось до 150 000 голов мелкого рогата скота.

Второе. Практически во всех деревнях Абхазии, как я уже заметил, в частных крестьянских хозяйствах немало крупного рогатого скота. Однако не все хозяева могут создать своим кормильцам хорошие условия содержания — не хватает средств. Если задаться целью и улучшить условия, то крестьянам станет полегче, труд уже не будет столь тяжелым. Если, например, в одном селе насчитывается десяток хозяйств, в каждом из которых до 20 голов скота, но условия их содержания не дотягивают до стандартных, рационально было бы решить проблему выделением кредитов или мини-грантов на строительство небольших ферм.

И тут я снова обращаюсь к уже известному «рецепту» двух подходов. Первый подход основан на правилах рыночной экономики и может быть реализован посредством предоставления кредитов на строительство небольших ферм — с жестким контролем целевого использования кредитных средств. Второй подход предполагает гранты по принципу жеребьевки (реализация принципа социальной справедливости). О самом принципе мы уже не раз говорили выше.

Третье. Важно помочь нашим крестьянам с реализацией мяса и мясной продукции. Помимо предоставления возможности прямой реализации ее на сельхозрынках, необходимо выработать стандарты и рекомендации для проведения кредитования небольших предприятий по переработке мясной и молочной продукции в регионах, куда абхазские фермеры могли бы сдавать мясную продукцию (подробнее об этом ниже). Учитывая, что в советское время элементарная культура питания была утрачена, необходима популяризация пользы натуральных продуктов местных производителей (мяса, бобовых и пр.). К примеру, сегодня наш народ по инерции закупает привозные полуфабрикаты и мясо российских и других производителей, предпочитая эту, в большинстве своем некачественную и сомнительную продукцию местным мясным изделиям. К счастью, наши репатрианты, хоть и в ограниченном ассортименте, но тем не менее предлагают в своих небольших магазинах качественную (в том числе и правильно разделанную, что тоже очень важно!) мясную продукцию.

Мне представляется по меньшей мере странным существующее положение вещей: в то время как мы твердим, что у нас в стране вообще нет животноводческих хозяйств,  абхазские крестьяне в буквальном смысле умоляют мясников-перекупщиков купить у них мясную продукцию (и снова сталкиваются с недобросовестной конкуренцией!). А население наше продолжает покупать в продовольственных магазинах и со складов готовую мясную продукцию импортного производства, качество и состав которой вызывает множество вопросов. Неужели для производства, например, колбасы из местной экологический чистой мясной продукции тоже нужны миллиардные инвестиции!? Во всех аграрных европейских странах практически в каждом селе имеется небольшой цех по производству колбасных изделий.

Молочная продукция

Главным продуктом молочного хозяйства в Абхазии во все времена являлся сыр, который, как известно, занимает в рационе абхазов особое место.

По данным Ц. Н. Бжания, которого мы уже не раз цитировали выше, известны следующие сорта сыра у абхазов:

1) ашәаӡа (свежий первый сыр);

2) ашәеилаҵа (знаменитый крестьянский сыр, который отличается высокими вкусовыми качествами и жирностью; большинству потребителей известен как «сулугуни»);

3) ашәырпыҵы (мятый сыр);

4) атазыла (первый сыр без дальнейшей обработки горячей водой, круто просоленный, хорошо спрессованный в сосуде с сывороткой и прокопченный; в отличие от сорта «ашәеилаҵа» сыр «атазыла» ломкий наощупь, а не вязкий);

5) ацқьашә (ритуальный сыр для заговенья во время Великого поста);

6) ахмасиа (сыр из овечьего молока, который готовится и для потребления и для ритуального моления: парное овечье молоко заквашивается сырной массой из сычуга сосунка барашка или козленка; заквашенное молоко размешивается чистой ореховой палочкой и через 4-5 минут густеет; свежайший сыр вынимают из котла, разрезают на куски и подают к столу; этот сыр отличается высоким содержанием жира и по вкусу напоминает первый сыр, который служит сырьем для сыра сорта «сулугуни»);

7) ацаргәашә;

8) ачаҩыр (готовится из смешанных, комбинированных молочных продуктов — коровьего и буйволиного молока, кислого молока, первого сыра — с добавлением соли или даже перца).

Ключевая проблема при производстве сыра в современной Абхазии в том, что его не выдерживают должным образом в соответствующих условиях, не позволяя процессу брожения (ферментации) завершиться.

Что касается перспектив молочной отрасли, то у нас в Абхазии есть все предпосылки наладить производство кислого молока разных видов, натуральных йогуртов и т.д.

Я не понимаю, зачем завозить в Абхазию готовую молочную продукцию из восстановленного молока (например, кисломолочные продукты, мороженное и т.д.), если такую же продукцию можно производить в самой Абхазии?

Виноградарство

Пожалуй, виноградарство — единственная в Абхазии отрасль аграрного направления, которая развивается более-менее успешно. За последние 10 лет появилось немало новых виноградных плантаций и несколько частных мини-заводов по производству качественного вина.

При этом в Абхазию продолжают ввозить большие партии готовой некачественной алкогольной продукции и некачественного сырья для производства таковой уже в самой Абхазии. Вот на это нашему государству нужно обратить самое пристальное внимание и проявить жесткость — запретить ввоз как продукции, так и сырья. Ведь это не только наносит вред здоровью людей, но и пагубно отражается на имидже курортной Абхазии. Так же жестко должна быть пресечена деятельность и местных недобросовестных производителей спиртных напитков.

А вот кому государство должно помогать, так это абхазским крестьянам, производящим в домашних условиях вино, чачу, иные алкогольные напитки — в основном отменного качества.

Во многих высокоразвитых европейских странах с прекрасно работающим аграрным направлением существует такая практика. В центрах сельскохозяйственных районов, объединяющих несколько десятков деревень, создаются государственные и частные мини-предприятия по переработке и упаковке сельскохозяйственного сырья. Создаются они для удобства крестьян, которые привозят свою продукцию (например, виноград или винное сырье). По желанию владельца на предприятии виноград за определенную плату либо превращают в вино, либо просто обрабатывают и упаковывают. А дальше крестьяне сами распоряжаются готовой к продаже продукцией.

Если, к примеру, в семи районах Абхазии создать хотя бы по одному государственному или частному мини-заводу по переработке и упаковке, скажем, винного сырья, наши крестьяне смогут выдерживать вино столько, сколько это необходимо (это одна из ключевых проблем производителей домашнего вина). Такой подход сразу скажется на качестве спиртных напитков, а солидная упаковка позволит реализовать продукцию с большей выгодой.

Цитрусы, чай, лавр

В 30-х и 40-х годах XX в. руководством СССР перед Грузинской ССР, в состав которой входила и Абхазская АССР, была поставлена задача обеспечить весь Советский Союз чаем и плодами цитрусовых культур. И действительно, Грузинская ССР (имеется в виду Западная Грузия и Абхазия) стала единственным в Советском Союзе краем, производившим в промышленных объемах чай, мандарины, лимоны, апельсины, высокосортный экспортный табак, редкие породы деревьев, в частности тунг, благородный лавр, эвкалипт (Орагвелидзе М. Ф. 3 500 килограммов чайного листа с гектара. Москва, 1948 г.).

Если сегодня наше правительство не способно создать условия для ритмичного и своевременного экспорта чрезвычайно востребованных цитрусовых плодов из Абхазии (апельсины, мандарины и лимоны), необходимо обеспечить благоприятные условия нашим крестьянам для реализации цитрусовых плодов хотя бы на внутреннем рынке.

Это предполагает введение высоких акцизов либо даже запрет на ввоз из соседних стран не только самих цитрусов, но и готовой продукции из них. Например, кто-нибудь подчитал, сколько упаковок завозного апельсинового или другого сока реализуется в год на территории Абхазии? Поверьте, цифра будет впечатляющей! И почему нельзя заменить завозные соки на собственный натуральный?

В моей голове не укладывается, как можно при существующих урожаях цитрусовых, в большинстве пунктов общественного питания (за исключением отдельных дорогих ресторанов и кафе) невозможно заказать стакан натурального цитрусового сока! То есть заказать можно, а вот получить заказ — большой вопрос…

Этой зимой я поднимался в монастырь по аллее, где местные жители традиционно устраивают выносную, так называемую стихийную торговлю. Проходя по вымощенной дороге, вдоль которой расположены более пяти десятков торговых палаток, я заметил, что у одной из них собралась целая толпа туристов. Мне стало интересно, что их привлекло. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что в палатке продавали натуральный мандариновый сок, который к тому же выжимали прямо на глазах туристов.

Все сказанное мною в отношении цитрусов касается и чая. А в качестве ремарки замечу, что Абхазия к моменту своего вхождения в Российскую империю в 1810 г. была как раз тем уголком земли, на котором проводились первые в нашем регионе опыты по выращиванию культурного чайного куста. По сообщению автора статьи «Поездка в южную часть Абхазии. К вопросу о перспективах культуры чая в Абхазии», опубликованной в 1926 г. в Известиях Абхазского научного общества, «еще в 1848 г. М. С. Воронцов, будучи наместником Кавказским, распорядился послать из своего имения в Крыму чайные кусты в Сухумский ботанический сад доктору Багряновскому, где они хорошо привились, и от них даже рассаживались плантации в окрестностях города». Так что культуре выращивания чая в Абхазии 170 лет!

Некоторые наши граждане (и в их числе высокопоставленные чиновники), утверждающие, что производство чая неперспективно для Абхазии, на мой взгляд, не совсем адекватно оценивают ситуацию. Я понимаю, что нам не имеет смысла соперничать по производству чая с Индией, государством Шри-Ланка или запрещать ввоз высококачественной чайной продукции из других стран (высококачественный чай должен поступать на прилавки наших магазинов). Я о другом. У нашего народа отсутствует традиция чаепития, поэтому немногие из нас покупают изысканные сорта чая.

Поделюсь любопытным, с моей точки зрения, наблюдением: до недавнего времени от старших представителей абхазских сел часто можно было услышать характерную фразу: «Ачаи азлара азы оуп изызжәуа, аӡыршы амацара изысҭахыуи!».

Большинство жителей Абхазии покупают чай в пакетиках. А можно ли считать такой чай полезным продуктом? Зачем пить привозной чай, нанося ущерб собственному здоровью, да еще платить за него, если мы можем пить собственный чай — настоящий, натуральный?

Напрашивается вывод: для развития чаеводства в Абхазии нужно прежде всего прекратить поставки на наш внутренний рынок дешевой и сомнительной чайной продукции из соседних стран.

Что касается лаврового листа и листьев эвкалипта, равно как и различных целебных трав, произрастающих в Абхазии, то давно пора наладить централизованный их сбор, обработку и упаковку, и не позволять частным лицам заготавливать травы кустарным образом, как это пока, к сожалению, практикуется.

Завершая тему сельского хозяйства, хотел бы напомнить слова президента США Франклина Рузвельта (1882–1945 гг.): «И все же наше бедственное положение происходит не от недостатка материальных средств. Мы не подвергались нашествию саранчи (в отличие от Абхазии, которая уже подверглась нашествию американской белой бабочки, огневки и мраморного клопа — прим. о. Дорофея). По сравнению с бедствиями, которые наши праотцы сумели преодолеть, потому что верили и ничего не боялись, наши трудности далеко не так трагичны. Природа продолжает приносить нам щедрые дары, а труд людей приумножает их. Изобилие находится на расстоянии вытянутой руки, но при этом мы не в состоянии воспользоваться им в полной мере».

Туризм

С учетом природно-климатических условий, которыми Всевышний щедро одарил нашу маленькую страну, второй по важности отраслью экономики Абхазии безусловно является туризм.

Английский альпинист В. Дент так отзывался о Кавказе: «Если у кого есть здоровье, сила, энергия, идите в эту страну — там зовут вас молча горы-великаны. Горделивая природа зовет вас: “добро пожаловать”. Она развернет перед вашими глазами свои чудеса и будет говорить: “идите, я покажу вам то, что не всякому увидеть. Эти красоты ваши — берите их. Только сон создает подобное; моих чар вы никогда не забудете”. Если хотите этого, идите на Кавказ!».

По словам К. Д. Кудрявцева, которого мы уже цитировали выше, еще в самом начале XX в. большой (по меркам того времени) доход Абхазии приносил «пансионно-гостиничный промысел», инфраструктура которого была хорошо продумана: санатории и дома отдыха располагались в Гагре, Мюссере, Гудауте, Новом Афоне и Сухуме, а «годичное число приезжающих туристов, больных, богомольцев (паломников. — прим. о. Дорофея), экскурсантов и т.д. значительно превышало десятки тысяч».

Добавлю, что, по статистическим данных о паломниках, посещавших Новоафонский монастырь, собранным в конце XIX в. представителем Владикавказской железной дороги Н. А. Тихоновым, следовало, что каждый день в среднем названный монастырь принимал до 200 паломников из различных уголков Российской империи. Т.е. до 70 тысяч человек в год!

Абхазия, обладающая большим количеством древнейших христианских памятников (на территории нашей маленькой страны в разное время было построено до 200 храмов, самый ранний из них датируется нач. IV в., для сравнения — современная Абхазия насчитывает чуть больше сотни населенных пунктов), безусловно, по-прежнему привлекает множество паломников, и это приносит ее казне немалые доходы. Это направление, которое в наше время именуется «религиозным туризмом» (хотя я с такой терминологией и не согласен), должно развиваться еще более успешно, чем век назад.

Кстати сказать, в конце XIX в. паломники следовали в Новоафонский монастырь по т.н. Сухумской военной дороге через Дал и Цабал с остановкой в Драндском монастыре. Была даже идея построить в верховьях реки Кодор два скита (небольших монастыря), в которых могли бы передохнуть паломники, следовавшие из Ставропольского края. Для этой цели Драндскому монастырю отвели «по две десятины казенной земли» на Чхалте и в районе Клыча. Я это к тому, что при освоении Дала и Цабала — очень важного для Абхазии стратегического направления (об этом мы много раз говорили в различных разделах наших размышлений) — необходимо возродить маршрут древнехристианских абхазских паломников (Дранда — Архыз) и маршрут русских паломников конца XIX – начала XX века (Архыз — Дранда — Новый Афон).

Однако наша страна не единственная в мире обладает замечательными горами и морями, большим количеством солнечных дней в году, благоприятным воздухом, прекрасным ландшафтом и памятниками истории и культуры. Все это требует заботы. А мы, к сожалению, если сравнить нашу ситуацию с положением в других странах, этой заботы своей стране не даем. Потому и поступления в бюджет от туризма у нас не столь велики.

Согласно данным банка Banca d’Italia, точная сумма расходов въезжающих в Италию туристов в 2017 г. составила 39,1 миллиардов евро. Туристы из-за рубежа пополнили итальянскую казну на 41,3 миллиарда евро, что эквивалентно увеличению ВВП на 1,5%. Грецию, которая в 2016 году переживала экономический кризис, тем не менее посетили 27,8 миллионов туристов. По оценке Всемирного совета по туризму и путешествиям (WTTC), в 2016 г. вклад греческого туризма в ВВП страны составил в процентном отношении 18,6, а в денежном эквиваленте – 14,7 миллиардов долларов. А доходы от посещений иностранными туристами еще одного близкого нам в географическом отношении соседа — Грузии — в 2018 году превысили 3 миллиарда долларов.

С моей точки зрения, главная проблема абхазского туризма заключается в том, что мы сравниваем себя с курортами Краснодарского края, где отдых еще с советских времен был рассчитан на массовость. Не нужно из Абхазии делать Лас-Вегас, его подобие уже есть по обе стороны от нашей границы — это Сочи и Батуми! Мы должны ориентироваться на отдыхающих из Москвы, Санкт-Петербурга и других крупных и богатых городов Российской Федерации, которым нужен отдых по образцу стран Средиземноморья (Греции, Италии, Испании и т.д.) — небольшие курортные города и села с уютными частными гостинцами, качественным питанием из экологически чистых продуктов, интеллектуальным отдыхом и другими качественными услугами. Массовый дешевый туризм не нужен Абхазии еще и потому, что он наносит огромный ущерб экологии.

Мне представляется перспективным проект в окрестностях Нового Афона, способный послужить развитию туризма в Абхазии: в Новом Афоне на высоте 500 м над уровнем моря сохранились остатки монастырского фуникулера на горе Акуи (Афонская гора) и отдельные фрагменты узкоколейной железной дороги, протяженностью около 14 км. Если эта дореволюционная монастырская инфраструктура будет снова введена в эксплуатацию (а главная работа уже сделана монахами — пробита дорога), можно будет создать очень интересный маршрут. Туристы поднимаются по фуникулеру из города Новый Афон на гору Акуи (Афонская гора), знакомятся с руинами древнехристианского храма, монастырскими постройками конца XIX – начала XX века. Здесь же им предлагают полюбоваться окрестностями со смотровой площадки, а также прекрасный обед или ужин в кафе и ресторанах, построенных в эко-стиле. Затем туристы отправляются на дореволюционном монастырском паровозе по узкоколейной железной дороге по гребню горы Акуи вглубь до пос. Лашпсарда (более 14 км). Перед туристами открывается великолепная панорама с видом на скит св. Иоанна Крестителя и древнехристианский храм Куача-ныха.

Затем маршрут проходит вдоль монастырской пасеки конца XIX – начала XX века. Место, где расположена пасека, уникальное. Обитающим здесь пчелам доступны для медосбора одновременно три долины, а туристы во время этой экскурсии с удовольствием  приобретают продукты пчеловодства.

В рамки экскурсии входит также посещение древнеабхазского каменного хозяйственного сооружения — ацангуара. В этом же районе могут быть построены небольшие гостиницы и рестораны абхазской национальной кухни, оформленные в традиционном крестьянском стиле.

Появление гостиниц и ресторанов даст толчок к развитию заброшенного поселка Лашпсарда. Кстати, в советское время жители этого поселка частично обеспечивали курорты Нового Афона овощами и другими сельхозпродуктами.

Далее туристы могут либо вернуться назад, либо продолжить путешествие пешком по старой дороге в сторону Коман, где находится монастырь св. Иоанна Златоуста и другие исторические объекты.

Этот маршрут вызовет интерес не только иностранных туристов, но и привлечет местных жителей, поскольку зимой на вершинах горы Акуи часто выпадает глубокий снег, о котором мы так мечтаем у моря. А создание дополнительной инфраструктуры и, в частности, горного кластера позволит расширить возможности Нового Афона и придаст импульс его развитию подобно тому, как строительство спортивно-оздоровительного комплекса на Красной Поляне дало ускорение развитию города Сочи.

В отношении причин, мешающих развитию туризма в Абхазии, я отмечу несколько моментов. Люди не приедут к нам на отдых только ради природных красот и памятников культуры. Современному туристу важно чувствовать себя в безопасности, в комфорте, свободно передвигаться по стране.

О безопасности мы более подробно будем говорить в соответствующем разделе. Что касается комфорта, надо признать, качество обслуживания, сервис улучшился в последние годы. Тем не менее решение многих проблем требует не только крупных финансовых вливаний, а прежде всего — проявления политической воли со стороны руководства страны. Проявление воли должно заключаться в максимально возможном самоустранении государства из бизнес-сферы, в том числе и из туристической.

Задача государства — обеспечивать безопасность, стандарты и взимать налоги. Других задач у государства в бизнесе быть не может. Любой чиновник, распределяющий деньги или привилегии, автоматически становится участником коррупционных схем, и это надо понять и признать.

С моей точки зрения, чтобы улучшить ситуацию в сфере комфорта, на первых порах необходимо сделать следующее:

Убрать все стационарные посты ГАИ вдоль дорог, заменив их камерами, фиксирующими нарушения правил дорожного движения (пока наши инспекторы будут вымогать деньги у туристов посредством аргумента «и у вас то же самое», Абхазия не станет привлекательной для туристов), но при этом сохранить мобильный полицейский патруль.
Ввести запрет на устройство платных автопарковок на улицах и площадях в городах и на территориях, прилегающих к туристическим объектам. Нет проблем, если человек строит специализированную подземную или высотную многоэтажную парковку и намерен платить государству налоги за предоставляемые услуги. Такая парковка должна быть. Во всех остальных случаях стихийные платные автопарковки, принцип устройства которых сводится к использованию существующих муниципальных дорог или площадей под автостоянку (всё как у Остапа Бендера — «деньги дай!»), создают наихудшую репутацию всей нашей стране. Замечу, что сегодня единственная бесплатная парковка, расположенная близ массово посещаемых туристических объектов, только у Новоафонского монастыря.
Навести порядок со стихийной выносной торговлей у туристических объектов (с чем я в Новом Афоне борюсь уже не первый год) и взять под жесткий контроль эксплуатацию диких зверюшек и птиц для платных фотосессий (законодательно это запрещено, в реальности все продолжается по-прежнему; сколько раз каждому из нас приходилось наблюдать, как легко вымогаются у туристов деньги за подобного рода «услуги»).
Во время курортного сезона обеспечить присутствие представителей правоохранительных органов на всех туристических объектах (в реальности их нигде нет).
Перейти на альтернативную систему единых электронных билетов при организации частных и групповых поездок с посещением государственных объектов и памятников культуры, находящихся на балансе государства. Например, турист покупает у компании единый электронный билет на однодневную экскурсию по маршруту «Рица — Новый Афон», в стоимость которого уже входит оплата посещения Рицинского реликтового национального парка, Новоафонской пещеры, нескольких объектов государственного заповедника «Анакопия», объектов питания, автопарков и т.д. Вряд ли у туриста возникнет желание посетить еще раз нашу страну, если ему, к примеру, только в Новом Афоне приходится платить за пребывание в нем двадцать раз (за посещение Новоафонской пещеры, Анакопийской крепости, ущелья, музея, столовой, кафе, парковки на каждом углу и т.д.. Единственное, за что он не платит — это только за воздух, которым дышит). К тому же система единых электронных билетов позволит контролировать всех участников туристического бизнеса, лишая их возможности скрывать доходы и обеспечивая честные поступления налогов в бюджет.
Еще одно предложение, которое я уже не раз высказывал публично, касается производства сувенирной продукции в виде качественно выполненных копий предметов прикладного искусства древних абхазов. Я уверен, что все сувениры, связанные с абхазской тематикой, должны изготавливаться исключительно в Абхазии. Мы никогда не сможем конкурировать с Китаем в области производства сувениров, и потому наши производители должны быть защищены от этого, а туристы — убеждены, что приобретенный ими сувенир имеет аутентичное происхождение.

В связи с этим мне вспомнился Эрмитаж, в котором хранится немало древних экспонатов высокой художественной ценности. Это и найденные в могильниках с. Анхуа бронзовые топоры с гравировкой, датированные VIII-VII вв. до Р.Х., и скульптурная фигурка всадника на коне V-IV в. до Р.Х., обнаруженная в погребении на Бамборской поляне недалеко от г. Гудаута, и многое другое. Как бы было замечательно, если бы мы производили и предлагали туристам качественные копии этих раритетов. Ведь такого рода сувениры в отличие от изделий современного китайского ширпотреба будут иметь большой спрос и прекрасно впишутся в интерьер домов и квартир их ценителей и приобретателей.

В советский период, когда Абхазию посещали миллионы туристов, включая гостей из дальнего зарубежья, Сухумская сувенирная фабрика прекрасно справлялась с задачей обеспечивать киоски рядом с туристическими объектами красивыми, прочными и, главное, настоящими местными сувенирами. Запрет на ввоз и реализацию неаутентичной сувенирной продукции иностранного происхождения откроет в наше время возможность для развития местных производств сувенирной продукции.

Предприятия легкой, пищевой и перерабатывающей промышленности

Предприятия легкой, пищевой и перерабатывающей промышленности Абхазии должны быть ориентированы главным образом на переработку сельскохозяйственного и иного сырья, производимого внутри страны. Ведь им предстоит обеспечить большую часть внутреннего рынка и курортной сферы необходимой агро- и пищевкусовой продукцией (начиная от поставок столовой и минеральной упакованной воды, натуральных соков, джемов и т.д. до кондитерских изделий, а также сувениров, о которых мы уже упоминали).

В исследовании А. С. Орлова о промышленности г. Сухума, опубликованном в 1982 г. под названием «За эффективность конечных результатов», приводится список предприятий, которые работали в столице Абхазии в советское время. Некоторые  городские предприятия из 30 перечисленных в этом списке, на мой взгляд, и сегодня могли бы быть рентабельными:

Рыбокомбинат (отсутствие местной рыбной продукции на прилавках наших магазинов да и, собственно, рыбных магазинов как таковых в наших городах объясняется нарушением правил рыбной ловли и деградировавшей системой дистрибуции продуктов рыболовства).
Кожобувной комбинат (успех различных обувных брендов кавказского происхождения на российском рынке — наглядное свидетельство, что это направление нельзя игнорировать, как и возможности абхазской диаспоры организовать поставку сырья для изготовления качественной обуви).
Абхазвинкомбинат (функционирует успешно).
«Абхазхлеб».
Кондитерская фабрика.
Консервный завод.
Мясокомбинат.
Молочный завод.
Абхазское полиграфическое объединение.
Завод пива и фруктовых вод.
Сувенирная фабрика.
Завод сухого льда и углекислоты.
Многоотраслевой комбинат.
Разумеется, в настоящее время не следует питать иллюзии, что вышеперечисленные производства могут успешно развиваться при государственном управлении (причины неэффективности государственного управления бизнесом уже отмечались выше). Задача государства намного сложнее — создать условия, чтобы бизнес сам мог освоить данные направления с перспективой выхода на международные рынки.

Что касается развития пищевой и перерабатывающей промышленности в регионах Абхазии, то, как мы уже отмечали в разделе «Сельское хозяйство», сегодняшние технологии позволяют в каждом из них быстро и эффективно создать небольшие предприятия по производству и упаковке вина, фруктовых соков, джемов, мясных и молочных продуктов и т.д.

Позвольте полюбопытствовать по еще одному моменту: я все-таки никак не могу понять, почему Абхазия до сих пор не добывает морскую соль и не поставляет ее на прилавки магазинов?

Природные ресурсы

Пятая статья Конституции нашей страны гласит: «Земля и другие природные ресурсы являются собственностью народа, используются и охраняются в Республике Абхазия как основа жизни и деятельности ее граждан».

Когда мы говорим о природных ресурсах, то прежде всего надо помнить, что они не являются созданием рук человеческих, поэтому мы должны использовать их очень и очень рачительно и рационально. Варварское отношение к ним неминуемо приведет к  экологической катастрофе, в результате которой будем уничтожены мы сами.

Очень важно определить приоритеты природных ресурсов, использование которых принесет ощутимую пользу и рост благосостояния всех граждан нашей Республики. С моей точки зрения, приоритеты должен быть следующими: вода, лес, нефть, инертные материалы и на последнем месте уголь.

Если во второй половине XX в. нефть называли «черным золотом», то в наше время, с учетом экологических проблем, вызванных процессами глобализации, «новым золотом» становится вода. А наша маленькая страна, как известно, обладает большими запасами пресной воды. Поэтому использование водных ресурсов Абхазии, включая значительное количество минеральных вод, должно осуществляться исключительно под жестким государственным экологическим надзором. Точно так же, как и в случае с норвежским нефтяным народным фондом, средства от добычи и продажи минеральной и питьевой воды могут аккумулироваться на специальных банковских счетах для обеспечения социальных прав граждан и роста зарплат и пенсий. Так же рачительно мы должны поступать и в отношении леса, угля, инертных материалов и самой материковой нефти. Только в таком случае собственник природных ресурсов Абхазии — наш народ — ощутит на себе действие процитированной выше статьи Конституции РА.

В последнее время в связи с остро обсуждаемой проблемой добычи нефти на территории Абхазии часто приводят в пример Норвегию, забывая о главном принципе «норвежского социалистического чуда». В чем он заключается?

В Норвегии значительная часть доходов от нефти поступает в народный фонд, который, как мы уже отметили, используется для обеспечения социальных прав граждан и роста зарплат и пенсий. Т.е. сами граждане страны отвечают за свое пенсионное и иное обеспечение. Они же сами при этом являются бенефициарами этого фонда, средства которого направляются на важные социальные нужды, на развитие, а не просто делятся как наличные деньги между всеми.

Задача государства, раз уж оно оперирует принадлежащим всему народу, так распределить имеющиеся средства, чтобы каждый житель страны ощутил на себе реальную пользу от добычи нефти и иных ресурсов. Нам хорошо известны случаи в разных странах, где природные ресурсы добываются и используются лишь отдельными лицами и компаниями, оставляющими все полученные средства на счетах в офшорах.

Признаюсь, когда я слышу о суммах, которыми исчисляется заработная плата руководителей российских государственных нефтяных компаний, у меня волосы встают дыбом!

Раз уж мы коснулись темы добычи нефти в Абхазии, изложу и свою позицию.

Я против добычи нефти на шельфе Черного моря, поскольку опасаюсь возможных катастрофических экологических последствий. Но в то же время проведение разведки дна абхазской акватории Черного моря считаю необходимым: мы должны знать, какими запасами располагает наша страна (в этом я согласен с директором Института экологии АНА Р. С. Дбар). Возможно, имеет смысл сохранить разведанные запасы шельфовой нефти в качестве стратегического резерва, закрепив это законодательно.

Я за добычу нефти в материковой части Абхазии, но при одном условии: деньги от добытой нефти должны поступать не на чей-то личный счёт, а в фонд, подобный норвежскому народному фонду, и уже из этого фонда направляться на обеспечение социальных нужд граждан нашей страны, на увеличение зарплат и пенсий. А все, что связанно с компанией «Абхаз-Ойл», так это большая (по абхазским меркам) афера с участием абхазских политиков и частного отечественного бизнеса. И от этой аферы настоящему собственнику природных ресурсов нашей страны — народу Абхазии (5 ст. Конституции Республики Абхазия) достанутся «крохи хлебов».

Небольшая историческая ремарка. Еще в 1926 г. в третьем выпуске Известий Абхазского научного общества Е. М. Юшкин опубликовал статью под названием «Нефть на Черноморском побережье». Обращаю ваше внимание на подраздел в этой работе «Абхазия и Западная Грузия в отношении нефтяных возможностей». Сведения, которые приведены в этом подразделе, основываются на геологических исследованиях «Бутова и Карка под руководством профессора Богдановича».

Относительно лесных ресурсов замечу, что еще со времен античности Абхазия торговала лесом. Из Абхазии вывозили такие ценные сорта древесины, как самшит (ашыц, который в наше время полностью уничтожен огневкой), орех (ара) и тисс (аа).

По словам К. Д. Кудрявцева, которого мы уже цитировали не раз, еще в самом начале XX в. лесной промысел имел для Абхазии большое экономическое значение.

«Леса, — писал К. Д. Кудрявцев, — покрывают до 60% всей площади страны. Из них выделяются Бзыбская, Муравьевская, Псышская, Ткварчельская, Окумская и др. казенные лесные дачи, числом 21, состоящие из ценных пород леса: самшит, тисс (негной-дерево), орех, лавр, дуб, лавровишня, липа и др. Из них только одна Бзыбская дача оценивается в 100–120 миллионов рублей (около 9 млрд. рублей по современному курсу; для сравнения — современный бюджет Абхазии едва превышает 6 млрд. рублей, из которых 3 млрд. рублей — внешние дотации). В довоенное время (до 1914 г. — прим. о. Дорофея) из абхазских портов (Сухум, Гудаута, Очемчиры, Гагры и Анаклия) ежегодно вывозилось: ореховых брусков и наплывов, досок, весел, дубовых клепок, самшита и изделий из него (одних ложек более 100 пудов — около 1600 кг) и др. — всего  около миллиона пудов (около 16380 тонн). Кроме того, дров вывозилось 400–500 тысяч пудов (около 8190 тонн)».

Как я уже отметил, за счет доходов от добычи природных ресурсов должно происходить и пенсионное обеспечение граждан нашей Республики.

Согласно имеющейся статистке, работающих людей в Абхазии приблизительно 40 тысяч человек, а пенсионеров — 53 тысячи (из них пенсии по возрасту получают до 36 тысяч человек.) Стало быть, работающая часть населения, которая в меньшинстве, физически не может обеспечить пенсионеров налоговыми отчислениями от своих заработков, даже если пенсии будут небольшого размера. На 53 тысячи получателей абхазской пенсии из бюджета ежемесячно выделяется порядка 60–70 млн рублей. Годовой бюджет Пенсионного фонда достигает сегодня 1 млрд 100 млн рублей.

Приведенная статистика свидетельствует, что пора и у нас применять норвежский опыт достижения социальной справедливости за счет создания народного фонда, в который средства будут поступать от использования вышеперечисленных природных ресурсов, которые, не устану повторять, по нашей Конституции, принадлежат народу.

Важно учитывать, что лесные ресурсы относятся к возобновляемым ресурсам. И в данном случае создать, узаконить и поддерживать высшие экологические стандарты в использовании возобновляемых ресурсов — приоритетная обязанность государства. В качестве образца стоит обратить внимание на опыт Финляндии.

Хищническое потребление лесных ресурсов, как это происходит на протяжении всей новейшей истории Абхазии, необходимо прекращать. Срубленное дерево должно быть заменено высаженным, а потребление не должно опережать воспроизводства. Иными словами, нужно срочно создать понятную и рациональную систему квот для всех без исключений лесных ресурсов. Других вариантов для исправления ситуации в  существующих реалиях я пока не вижу.

Альтернативная энергетика

Природа и климатические условия нашей страны позволяют успешно развивать т.н. альтернативную экологически дружелюбную энергетику — мини-гидроэлектростанции, ветрогенераторы (ВЭУ) и солнечные батареи, а также применять иные экспериментальные источники альтернативной энергии (кинетические, на энергии морских волн и т.п.). Данное направление является одним из самых приоритетных в современном мире и в развитых странах всячески стимулируется. В Швеции, например, действует 1 350 малых ГЭС, которые все вместе вырабатывают 10 % необходимой стране электроэнергии. А Дания снискала репутацию крупнейшего производителя промышленных ветрогенераторов — 5 842 МВт (данные за 2010 г.) и т.д.

Практически все горные реки Абхазии позволяют вырабатывать электроэнергию посредством мини-гидроэлектростанций. Ветрогенераторы будут наиболее эффективны для Бзыпского и Кодорского ущелий. А учитывая количество солнечных дней в году в Абхазии, то солнечные батареи на территории нашей страны могут стать самым перспективным способом отопления.

Развитие альтернативной экологически дружелюбной энергетики в Абхазии на самом деле не выглядит таким уж фантастическим. Уже сегодня вполне реально  приобрести оптом и малые ГЭС, и ветрогенераторы, и солнечные батареи. И все это производится в Китае.

Кстати, возможно, пора вернуться к идее наладить производство солнечных батарей прямо в Абхазии на базе СФТИ. Опыт в этом плане у наших отечественных разработчиков уже есть.

Резюме

Экономический блок моих размышлений получился самым большим. Я стремился выдержать баланс между идеологией (идеей существования независимого государства, развитием языка, культуры и других уникальных характеристик, делающих нас самобытной страной, одним словом, НАМИ) и экономикой (реальная жизнь и реализацией потребностей конкретных людей в конкретном временном промежутке).

Соглашаясь с Р. С. Дбар, что «этнографическими» способами построить государство невозможно, я вместе с вами старался нащупать, какими способами с учетом современных реалий и осознания собственного места в мире можно реализовать наши конкретные экономические потребности с минимальными потерями и пользой для всех.

Мы помним, что когда в одном прибывает, то в где-то обязательно убывает, и понимаем, что готовы потратить и что приобрести в самом широком смысле этих слов.

Сегодня мы не можем (да и бессмысленно это!) отказаться от потребительской модели экономики. Но автомобили, электричество, теплые полы, интернет и прочие блага цивилизации так или иначе наносят ущерб природе (как в местах изготовления, так и в местах потребления), соответственно, перед нами стоит сложный выбор: либо этнографическая жизнь в апацхе, у костра, в домотканой одежде, либо современная потребительская экономика со всеми вытекающими последствиями и издержками.

Безусловно, надо минимизировать все негативные издержки современного образа жизни, но ведь и для этого нужны деньги — мусор сам собой не растворится, не исчезнет, море само не очистится, а разведка и эксплуатация природных запасов на территории нашей страны сами собой под строгим контролем не окажутся. Все это стоит денег.

Базисной задачей экологических институтов в любом уголке мира является вовсе не оголтелые протесты и лозунги с единственным словом «Нет!» (признаться, я всегда был против разного рода флешмобов с запретительными лозунгами без аргументированных объяснений) любой попытке эксплуатации природных ресурсов. Задача заключается в выработке способов минимизировать ущерб, в создании действенных механизмов контроля и исправления кризисных ситуаций в случае их возникновения.

Кроме того, мы должны отдавать себе отчет, что Абхазия — часть планеты Земля. Речь ведь не о Марсе, и потому все, что происходит на Земле, неизбежно касается и нашей страны.

Прежде чем поразить сельское хозяйство Абхазии, мраморный клоп, вырвавшись из лесов Юго-Восточной Азии вместе с поставками древесины, сначала позавтракал на полях и плантациях Швейцарии и северной Италии, пообедал на юге Франции, в Венгрии и за океаном, в США. Мы — лишь звено в этой цепи влияний и воздействий и никогда не перестанем им быть.

По дну Черного моря уже проложены газовые трубы России, Турции, Азербайджана и иных государств, Румыния добывает в нашем море нефть и газ, и в случае экологической катастрофы Абхазии не избежать ее последствий. Как в таких условиях защитить свою акваторию?

Германия избавляется от крупных централизованных сетей в пользу автономной выработки экологически чистой энергии, но экономическая мощь позволяет ей сделать это.

Большую часть доходов от нефтедобычи направляет на развитие сельского хозяйства Норвегия, расцвет которого позволит ей без опасений пережить исчерпание нефтяных запасов.

А как быть нам в Абхазии? Можем ли мы рассчитывать на инвестиции — на реанимацию инфраструктуры, сельского хозяйства, индустриализацию и т.д.?

Наибольшую обеспокоенность и несогласие у меня вызывает факт, что большинство граждан современного Абхазского государства ставит во главу угла материальную составляющую, а идеи относит на второй план. Безусловно, тому есть объективные и субъективные причины. К объективным я отношу то, что слишком долго наш народ «подпитывался» исключительно идеологически: от него требовали самопожертвования ради идеи Абхазского государства, ради идеи абхазской культуры. И наш народ действительно принес колоссальные жертвы, чтобы жить сегодня в свободном независимом государстве и сохранить своей этнос, культуру и т.д. Однако это не должно исключать фактора экономического благополучия граждан нашей страны.

Создавать условия для своих граждан, чтобы каждому было доступно хорошее образование, достойная интересная работа, качественное медицинское обслуживание и т.д. — долг и обязанность государства. Сегодня же вместо того, чтобы заботиться о собственных гражданах, обеспечивая им достойные условия жизни, наше государство обеспечивает нужды чиновников. Вот почему сегодня у нас все стремятся занять административные кресла, чтобы за счет коррупции быстро приобрести материальные блага, по сути, обворовывая собственное будущее, будущее собственной страны.

Самыми страшными последствиями такого подхода является то, что сегодня как никогда слышны голоса людей, не скрывающих, что они в принципе готовы отказаться от идеи независимого государства взамен на собственное экономическое благополучие.

Опасность, я бы даже сказал, кощунственность этих безответственных деклараций в том, что если мы сегодня вот так просто лишимся независимого государства, то это автоматически обесценит жертву тысяч наших братьев и сестер, отдавших жизни за нашу возможность жить в своем государстве!

В свое время финский государственный деятель Вяйнё Альфред Таннер (1881–1966 гг.) справедливо заметил, что «обязательным условием сохранения самостоятельности страны является такой прогресс благосостояния народа и общих условий его жизни, при которых каждый гражданин понимает, что это стоит всех затрат на оборону».