Приморское, неделю спустя

побывал в селе Приморском Гудаутского района – спустя неделю после того, как в среду 2 августа в пятом часу вечера там стали рваться боеприпасы на складе Минобороны Абхазии. В течение нескольких часов этот склад самоликвидировался, унеся попутно жизни двух российских туристок, нанеся ущерб здоровью более шестидесяти человек, опять же по большей части туристов, а также многочисленным постройкам в округе.

Меня взрыв 2 августа застал на двенадцатом этаже Дома творчества имени Д. И. Гулиа в Пицунде, где на прошлой неделе отдыхал. После глухого звука за окном мелькнула мысль, что это, может, было несильное землетрясение, которое обычно больше ощущается на верхних этажах высоток. В Абхазии такие неразрушительные подземные толчки, запомнившиеся, тем не менее, всем, происходили в 1991, 2012 годах... Потом узнал, что такое же ощущение возникло в тот момент и у некоторых моих друзей в Сухуме.

Но когда через несколько минут после услышанного звука зашел на Facebook, увидел переписку пользователей о взрывах на складе боеприпасов Минобороны Абхазии в селе Приморское, которое находится километрах в тридцати от Пицунды. Вскоре это село замелькало и в сообщениях СМИ, которых на следующий день на эту тему в Рунете набралось больше четырехсот. Мне сразу подумалось о том, как нынче, увы, «прославилось» со знаком минус это село, расположенное на автотрассе между Новым Афоном и Гудаутой! Полгода-год назад оно привлекало внимание СМИ, главным образом, из-за дебатов в парламенте по вопросу переименования: быть ли ему селом Арсаул, или селом Приморское. А двадцать с небольшим дней назад средства массовой информации и соцсети «загудели» из-за убийства российского туриста в устье реки Аапсты, и в этих текстах то и дело встречался топоним Приморское, поскольку то место территориально входит в село, хотя задержанные подозреваемые – жители другого села. И вот – снова Приморское. На сей раз ЧП произошло не западнее, а севернее центра села, рядом с сероводородным источником, где расположен небольшой крытый оздоровительный комплекс, включающий сероводородные ванны, лечебные грязи, массажное отделение.

Внутрь полуразрушенного здания грязелечебницы я сегодня не заходил: группа дежуривших у входа в него солдат заверила меня, что, вопреки услышанному мной на днях, отдыхающие на источник сейчас, конечно, не ходят и не ездят. Еще один такой же наряд военнослужащих абхазской армии дежурил, немного не доезжая до источника, на развилке дорог. Левое ответвление дороги ведет к источнику, а правое – к злополучному складу. По их словам, это было видно и на глаз, до склада – 350 метров, хотя раньше в СМИ мне попадались и другие цифры – и 150 метров, и даже 100.

По дороге, на обочинах которой то и дело попадались красные предупредительные таблички с изображением черепа и скрещенных костей, мы вернулись к жилой пятиэтажке с выбитыми стеклами окон, недалеко от грязелечебницы. (Знаю, что там в советское время поселили бывших жителей Нового Афона, когда сносили их жилища барачного типа.) Во дворе здания в кузов грузовика забрасывали собранные перед этим в кучи обломки оконных рам, дверей, оконных стеклопакетов и прочий мусор. Подошел к нескольким жильцам, которые сидели на лавочке. Вот что мне рассказали Джота Гунба, Светлана Назаркина и Ольга Владимирова:

«Не знаю, что со мной произошло. Упал сразу, вон там, оглох, плохо слышу. Думал: опять война.

– Даже не передать словами, понимаете, когда вот это видишь. Что по телевизору показывали – это все как бы не так, а вот когда ты воочию видишь столб дыма и вот это облако и оно вот бежит вслед за тобой… Понимаете? Мы все кинулись бежать. Дочка упала. У нее ребро, по-моему, сломано.

– А где вы находились?

– Мы бежали по дороге. Потом кто-то остановил машину: «Залезайте скорее!» И мы – на переднее сиденье втроем. Молниеносно.

– А в тот момент что вы думали? Вы знали, что произошло?

– Ну, сначала приехал парень, кричал: «Все на улицу, все на улицу!» А дочка с внуком стояли на балконе, кошечек кормили. И она выскочила в комнату: «На улицу!» И тут уже паника началась. Люди выскочили, не поймем, в чем дело-то. Но чего-то там уже бабахало потихонечку. А потом уже сообразили, что к чему. Начали бежать. Кто кричит: «Идите в подвал!» Кто – куда. Паника: кони, коровы, люди, все… А потом позавчера снова кто-то крикнул: «Скорей на улицу!» И мы опять в панике кинулись кто куда. Квартиры открыты… От испуга вообще ничего не закрыли... И вот ломанулись на море. Оказалось, это просто паника.

– А почему, что?

– Ну, они там уже приехали обезвреживать. В принципе, надо было заранее предупредить народ, а нам крикнули: «На улицу!» И мы опять все ринулись бежать.

– Самое главное – из квартир успели выйти. Могло бы взрывной волной… Вот женщина пострадала – ей стекла по ногам ударили. И откинуло – головой она ударилась».

Пострадавшие при взрывах российские туристы, многие из которых были госпитализированы, сейчас уже разъехались, но из СМИ знаю об удивительной истории 63-летней Людмилы Дмитриевой из Подольска, которая участвовала в той же конной прогулке выше источника, что и две погибшие жительницы Петербурга. После «главного» взрыва, когда ее с лошадью подняло в воздух, она оказалась в каком-то овраге и пролежала в нем всю ночь, страшась куда-то двигаться…

Вернувшись к автотрассе, мы подъехали к зданию администрации села Приморское. Глава администрации Анзор Сакания, заявивший, что в ближайшие дни начнутся работы по восстановлению домов в селе, рассказал:

«Ну, обстановка сейчас уже стабилизировалась. Там три дня работают МЧС, Минобороны. Буквально позавчера закончили этот объект, склад заливали водой и оставшиеся там боеприпасы – это стрелковое оружие, патроны вывозят с территории этого объекта в Сухум. Самое ужасное на данный момент – это мины, которые разбросаны на территории нашего села. По этой части тоже ведутся работы. Работают саперы, но они не успевают, потому что радиус разброса вот этих мин огромный.

– На какое расстояние летели?..

– Ну, это более километра. Наверное, где-то так. Мы к населению обратились, потому что есть места, например, где эти мины упали во дворах и огородах, чтобы обратились в соответствующие органы.

– А вообще были потом, может быть, подрывы скота на минах?

– Нет, нет, такого не было. Но может случиться. А практически все отдыхающие, которые находились на источнике в этот момент... За 30 минут до взрыва там уже видно было, что обстановка такая возникла, и началась их эвакуация. Очень сильно разрушено около пятидесяти домов.

– А вот этот склад был еще с советских времен?

– Да, с советских времен. Там была гражданская оборона: противогазы и все такое. Но боеприпасы там появились после нашей войны Отечественной».

Анзор Сакания, конечно, согласен с тем, о чем сегодня не говорит только ленивый: как можно было размещать склад боеприпасов рядом с жильем и с оживленным туристическим маршрутом? Не знаю, в каком году и кем было принято такое решение. Но догадываюсь, что тогда туристическая отрасль в Абхазии практически не существовала, а о том, что эта ситуация не вечна, как-то не подумали.

Виталий Шария