Отар Берзения: «Я и весь личный состав, мы все – в шоке... у нас нет слов...»

На прошлой неделе в Абхазии бывший сотрудник Государственной службы охраны Астамур Джапуа изнасиловал малолетнего ребенка. В настоящее время он заключен под стражу и ведется расследование. Астамур Джапуа был водителем одной из машин президентского кортежа, но не являлся его личным водителем. На вопросы ответил Отар Берзения, который в 2016 году возглавил Государственную службу охраны. Он начал работать в ГСО в 1992 году и прошел путь от рядового до полковника.

Елена Заводская: Отар, у нас сейчас в обществе такая сложная ситуация, которая связана с бывшим сотрудником ГСО Астамуром Джапуа. В этой связи мне бы хотелось спросить вас, как этот человек попал на работу в вашу службу? Как бы вы его, как своего бывшего сотрудника, охарактеризовали?

Отар Берзения: Астамур Джапуа уже работал, когда я пришел, но я знал его по работе. Те задачи, которые ставило ему руководство, он выполнял.

Е.З.: С какого времени он является сотрудником ГСО?

О.Б.: С 2014 года, когда Рауль Хаджимба стал президентом, т.е. он работал неполных три года. За это время, а мы же наблюдаем, видим каждого сотрудника, никаких серьезных проблем у него, на мой взгляд, не было. Проблемы начались в последний месяц.

Е.З.: Есть официальная информация, что он был уволен 8 июня, т.е. до того, как совершил это страшное преступление – изнасиловал малолетнюю девочку. В обществе не верят в то, что он был уволен 8 июня, люди упорно говорят, что это увольнение было оформлено задним числом. Вы как-то можете это прокомментировать?

О.Б.: Я подписал приказ 8-го числа, задним числом мы ничего не делали.

Е.З.: Скажите, пожалуйста, что послужило причиной увольнения Астамура Джапуа?

О.Б.: Его непосредственный начальник – это Ахра Джопуа. В последнее время у него были к нему вопросы, он был им недоволен. Когда я увидел рапорт об увольнении, я спросил у Ахры: «В чем дело? Что там произошло?» Он мне ответил, что ему лучше уволиться, он последнее время вел себя как-то странно, опаздывал на работу, конфликтовал с сотрудниками, а когда человек на посту опаздывает или не находится, – это грубейшее нарушение. Мы – военнослужащие, для нас это исключается. И я 8-го числа подписал приказ об его увольнении.

Е.З.: Отар, скажите, пожалуйста, когда уволился Астамур Джапуа, он сдал свое табельное оружие?

О.Б.: Астамур Джапуа, когда увольнялся, сдал свое табельное оружие, рацию и специальные средства, без этого мы приказ не подписываем.

Е.З.: Есть ли у вас информация о том, из какого оружия он стрелял в девочку, которую изнасиловал? Каким оружием пользуются сотрудники ГСО?

О.Б.: Нет, у меня такой информации нет. Оружие у наших сотрудников бывает разное. У личников – ГЛОК, у водителей – Макаров. Со следствием мы сотрудничаем, мы им уже ответили на этот вопрос, и все это следствию уже ясно.

Е.З.: Скажите, пожалуйста, как вы лично восприняли информацию о том, что ваш бывший сотрудник совершил? Ваше отношение?

О.Б.: Я и весь личный состав, мы все – в шоке… у нас нет слов…

Е.З.: Отар, скажите, пожалуйста, когда вы принимаете сотрудников в Государственную службу охраны, у вас есть процедура медицинского, психологического, психиатрического освидетельствования? Какие существуют механизмы контроля за состоянием ваших сотрудников?

О.Б.: У нас есть свой психолог, с него все начинается. Все ребята через него проходят, он их тестирует. Мы сотрудничаем с МВД, наши сотрудники через поликлинику МВД проходят, после этого МВД представляет нам сведения о судимости, о семейной ситуации. Потом сведения дает СГБ. То есть они все процедуры проходят, и только после этого мы берем людей на работу.

Е.З.: Когда вы видите, что человек начинает себя странно вести, что в этой ситуации делает ваш психолог? Как он реагирует на это?

О.Б.: Если человек работает почти три года без грубейших ошибок, это говорит о том, что он – адекватный и все нормально. И когда он (Астамур Джапуа) пришел на службу, его пропустили не просто так, психолог не будет брать на себя ответственность за человека, потому что мы имеем дело с оружием. Если бы какие-то моменты были, он бы мне доложил, но таких моментов не было.

Е.З.: Есть информация, что из ГСО уволили сотрудника, который в дальнейшем пытался покончить собой. Он якобы взял кредит и выплачивал его, а тут человека несправедливо уволили и чуть не довели до самоубийства. Вы понимаете, о ком идет речь? Можете прокомментировать?

О.Б.: Мы не одного сотрудника уволили, а двоих: Ратия и Кутелия. Они прекрасно знают, почему их уволили. Когда военный человек оставляет самовольно свой пост, никого не предупредив, и отсутствует целую ночь, как вы считаете, такое возможно? Его напарник ушел, а он его покрывал. Я в тот вечер три с половиной часа находился с ним, но мы его так и не дождались. Это – во-первых. Во-вторых, и до этого случая у них были нарекания в письменном и устном виде. Я должен был их уволить, потому что такова дисциплина. Это мои военнослужащие. А что произошло после этого, я комментировать не буду. Это могут быть семейные проблемы. Говорить, что вот, я его уволил, и он застрелился, настолько он «любил» службу, нельзя, потому что у него каждые полгода были нарекания…

Е.З.: В Государственной службе охраны есть сотрудник, который является сыном Адлейба, подозреваемого в убийстве Чолокян. Что вы можете о нем сказать? Сейчас этот сотрудник работает? Какие у вас инструкции, какова позиция службы в таких вопросах? Вы проявляете повышенное внимание к ситуациям, когда у ваших сотрудников в семье происходят такие тяжелые случаи, которые могут повлиять и на них тоже?

О.Б.: Как только мы узнали, на следующий день Адлейба был отстранен. И сегодня он на службу не ходит, зарплату не получает, он находится в резерве ГСО.

Е.З.: Есть еще одна ситуация, она связана с тем, что недавно стреляли в Бобуа. Общественное мнение связывает этот инцидент с сотрудником ГСО Ахрой Джопуа. Я много раз слышала от разных людей, что стрелял в Бобуа Ахра Джопуа. Что это за история?

О.Б.: Это – абсолютная ложь. Это – неправда, потому что один человек быть в двух местах одновременно не может. В тот день, 15 числа, мы отмечали 25-летие службы и ездили на возложение в Эшеру и Джгерду. И Ахра Джопуа был с нами. Есть видео, нас снимало телевидение, и мы можем эти кадры предоставить.

Е.З.: У Государственной службы охраны сложилась не очень хорошая репутация в обществе, потому что регулярно возникают какие-то инциденты, связанные с ее сотрудниками. Два года назад была большая драка между сотрудниками МВД и ГСО. Возникает ощущение, что внутри службы у вас серьезные проблемы с дисциплиной. Например, я не раз слышала от сотрудников МВД, что ГСОшники чувствуют себя особыми людьми, безнаказанными. Они могут нарушать правила дорожного движения, и ничего сделать с ними нельзя. Что бы вы на это ответили?

О.Б.: Насчет дисциплины, понятно, в каждой структуре бывает, но мы стараемся… У нас с МВД есть понимание, что, если кто-то на дороге нарушает правила, это надо фиксировать, и мы на это реагируем. Если я получаю сигнал, я сразу на него реагирую. Я вас понимаю, но мы делаем все возможное, чтобы контролировать сотрудников, чтобы дисциплина на службе была. У нас немало трудностей с материальной базой, кадрами, но у нас до сегодняшнего дня, а службе 25 лет, ни одно охраняемое лицо не пострадало. По большому счету, мы выполняем свою задачу. А вот насчет дисциплины и всех сопутствующих вопросов скажу, что мы всегда открыты. Приходите, мы всегда на все вопросы, на все сигналы готовы ответить. Мы готовы сотрудничать и с гражданами, и с журналистами.