Абхазия: есть ли жизнь после референдума?

Мелькавшие в этом месяце заголовки публикаций в мировых СМИ: «Есть ли жизнь после Brexit?», «Есть ли жизнь после Варшавского саммита НАТО?» – навели и меня на мысль озаглавить этот свой текст: «Есть ли жизнь после референдума?»

Подразумевается политическая жизнь в Абхазии после состоявшегося (или, если хотите, «не состоявшегося») 10 июля референдума об отношении к проведению досрочных президентских выборов. Тем более что в обществе сразу после этого дня ожидаемо зазвучали прогнозы о паузе, которую, по идее, должна была взять оппозиция до завершения летне-курортного сезона – для осмысления произошедшего и, как говорится, перестройки рядов. К тому же всем хорошо памятна критика оппозиционерами решения власти о назначении даты референдума в «разгар курортного сезона», да и сами они в прошлом году мотивировали перенос своего намеченного народного схода с мая на осень нежеланием помешать летним заработкам занятых в курортно-туристической сфере.

Вчера участники расширенного заседания политсовета политической партии «Амцахара» приняли решение начать подготовку к проведению общенародного схода, «как единственного оставшегося средства вывода государства из глубокого политического и социально-экономического кризиса», но про дату этого схода ничего не было сказано. И хотя один из интернет-комментаторов откликнулся: «Я вас умоляю, только не в августе! Жарко, мозги расплавятся под солнцем», это было трудно воспринять иначе, чем стеб. По логике вещей, минимум пару месяцев политического затишья Абхазию ждет.

Многие фразы из распространенного заявления участников заседания выглядят абсолютно предсказуемыми: «Сложившаяся ситуация свидетельствует о намерении руководства республики продолжить курс на углубление общественного раскола, умышленное провоцирование обострения ситуации. Создается впечатление, что власть вооружилась ложными выводами по поводу референдума от 10 июля, она воспринимает результаты фактически несостоявшегося плебисцита, как свою победу над политическими оппонентами и теперь преследует цель через серию провокаций окончательно закрепить свои позиции».

В заявлении сформулирован также ряд претензий к власти по «текущему моменту». Так, несмотря на указ президента, не снято напряжение вокруг ситуации с руководством МВД. Пользуясь неопределенностью своего статуса, Л. Дзапшба фактически продолжает исполнение обязанностей министра и до сих пор отдает распоряжения личному составу, передвигается по республике в сопровождении штатной охраны и служебного кортежа. Блоку оппозиционных сил стало известно, что он 22 июня 2016 г., в преддверии референдума, издал приказ о временном возобновлении выдачи документа, заменяющего паспорт (Форма №9) жителям Гальского, Очамчырского и Ткуарчальского районов (из-за чего же, мол, тогда был сыр-бор в преддверии мая 2014 года?). Серьезно усиливает общественное раздражение, говорится в заявлении, и начавшийся процесс спешного набора новобранцев в одно из вооруженных подразделений президентской охраны, и то, что на основе этого подразделения президент намерен создать Национальную гвардию из числа своих сторонников. Политсовет «Амцахара» не сомневается в том, что «назначение одного из идеологов режима Аполлона Шинкуба председателем Совета старейшин Абхазии является очередным провокационным действием властей. Когда один из важнейших в абхазской политической культуре общественных институтов возглавляет такой человек, достижение компромисса в рамках Совета старейшин практически невозможно, и руководство республики хорошо это понимает».

Безусловный позитив в наличии в государстве оппозиции заключается в том, что ни одно упущение и ни один спорный шаг власти не останется без внимания общества, а возможность обмена мнениями между оппозицией и властью дает гражданам возможность сопоставить их аргументы и остановиться на более убедительном для себя. Но беда абхазской, как и многих других зачаточных демократий, – в двух пороках: нетерпимости и нетерпеливости. Так и хочется задать радикальным политикам, независимо от их принадлежности к тому или иному лагерю, следующие вопросы. Во-первых, что значит «ВСЕнародный»? Таковым он не может быть в данной ситуации по определению, ибо в то же самое или другое время на какой-то другой площадке соберется альтернативный сход ваших политических оппонентов, а оттого, что вы назовете его «собранием обманутых», суть не изменится. Во-вторых, неужели вы сомневаетесь, что в обществе давно посмеиваются над этим, так сказать, эвфемизмом, прекрасно понимая, что целью «схода» является совсем не прийти и поговорить в микрофон при большом стечении людей, а провести удачный штурм здания или комплекса зданий и разместиться в них?

Боюсь, однако, что эти мои рассуждения вряд ли подействуют на радикалов в оппозиции, и они не согласятся вернуться к общепринятым в мире средствам политической борьбы в виде участия в очередных выборах, влияния на электорат через СМИ, а предпочтут настаивать в своей среде на «прецедентном праве» проведения «все» и «обще» народных сходов.

Виталий Шария