БЕСЛАН БРАНТОВ: Я ПРОТИВ СОЗДАНИЯ «НОВОДЕЛОВ» ИЗ ПАМЯТНИКОВ АРХИТЕКТУРЫ

Сухумскому дизайнеру Беслану Брантову 51 год. Он - дизайнер интерьеров многих популярных ресторанов, кафе, магазинов, частных домовладений. Среди его работ: в Новом Афоне - ресторан «Гуада»; в Сухуме - кафе и рестораны «Ривьера», «Пингвин», «Атриум-Виктория», «Эрцаху», «ДЭМ» и «Дольче Вита», «Кантри-Чикен», магазин «Ваниль», салон красоты «Дуэт» и др.

Беслан Брантов не является профессиональным художником, не имеет специального образования, но, тем не менее, является одним из наиболее востребованных дизайнеров-фрилансеров. Его «университетами» стала сама жизнь, чувство красоты, увлечение искусством, а также искренняя любовь к архитектуре родного города.


- Абхазия-Информ: Как Вы пришли к дизайну?

- Беслан Брантов: Я рисовал с детства, с 7-го класса посещал уроки живописи в Сухумском художественном училище. Я окончил школу №2 им. А. Пушкина в 1982 году, затем факультет механизации ГИСХа. Будучи студентом, параллельно работал в мебельном цеху на «Кинопрокате», а рядом были художественные мастерские, которыми заведовал известный в Сухуме художник Игорь Чичба. Мы с ним в 80-ых годах (во времена советского дефицита) занимались изготовлением мебели. Делали подставки под телевизоры, двухъярусные кроватки для детей, другие вещи. Это была интересная работа, мы впервые начали создавать по каталогам мебели «Никерман» (Neckermann). Постепенно хобби переросло в профессию. Несколько лет я занимался дизайном в Москве.

Вернувшись в Сухум, начал с ремонта собственной квартиры.

Моя страсть к дизайну доходит до того, что даже когда смотрю кино, все свое внимание настолько сосредотачиваю на деталях интерьера, что забываю о сюжете фильма.

Моим первым серьезным проектом в послевоенном Сухуме стал дизайн первого этажа и кафе «Ривьера» в Бизнес-центре «Эверест». Затем были рестораны «ДЭМ», «Эрцаху», «Атриум», Ведь в ресторанах должно быть не только вкусно, но и красиво.

Понимаете, нужно создавать обстановку, в которую посетителю захотелось бы вернуться не только ради еды, но и приятной атмосферы.

- Значит «башни» ресторана «ДЭМ» - это ваше творение?

- Б. Брантов: Нет, это не моя задумка. Изначально был совершенно другой проект. Я просто «воевал» с заказчиком, но получилось то, что получилось. Я предлагал другой фасад, арочный свод, сквозь который был вход в ресторан, но потом заказчики разделили объект и построили башни.

К сожалению, у нас отсутствуют четкие правила игры, как в архитектуре и строительстве, так и во многих сферах вообще... Это наша беда большая.

Я считаю, что у нас слишком либерально относятся к нарушителям архитектурного облика города. При этом у нас легче запретить, чем разрешить. В одно время столичные власти вели борьбу с незаконным строительством мансард. А жаль, можно было просто определить правила постройки. Во многих городах Европы сохранились мансарды, балкончики и это красиво.
Мансарды еще называют жильем для романтиков. Архитекторы придают значение любому небольшому пространству и создают из него нечто волшебное. И в нашем городе мансарды вполне бы вписались в его архитектурный облик. Ведь и у нас сохранились старые балкончики, флигели в сухумских особняках. Это все очень красиво и радует глаз.

Наверное, мы придем к тому, что наши люди, строя здания, дома, будут бережнее относиться к тому, где живут, а новые дома гармонично сочетаться с историческими зданиями.

Я против практики создания «новоделов» из памятников архитектуры. Считаю, что нельзя было достраивать Анакопийскую башню в Новом Афоне. Об этом я говорил и директору Анакопийского заповедника Алхасу Аргуну.

Итальянцы давно бы отстроили Колизей, если бы так трепетно не относились к символу Рима.

Хочется верить, что, в конечном итоге, вопрос ресторана на территории Сухумской крепости будет решен с учетом мнения экспертов и общественности. Предложенный проект по восстановлению ресторана меня не вдохновил. Я - за открытое обсуждение в обществе наиболее значимых памятников истории.

К большому сожалению, у многих предприимчивых людей рано или поздно возникает желание построить ресторан, кафе или еще что-нибудь в заповедных территориях, рядом с памятниками, а то и вместо них.
Нужно определиться с «красной линией», о чем говорилось еще при президенте Анквабе. Речь идет о 200-метровой прибрежной зоне и правилах ее застройки/

- А как быть с вычурностью и показной роскошью, граничащими с безвкусицей?

- Б. Брантов: Я не столь категоричен в этом вопросе. Стремление к роскоши характерно не только для нынешних горожан. Обратите внимание на уцелевшие здания начала ХХ века, сколь они роскошны. В большинстве своем, это настоящие произведения искусства. Люди хотели красоты, ярких красок, потому и украшали лепниной не только внутренние помещения, но и фасады. Невозможно не восхищаться домом с башенкой на углу Проспекта Мира и ул. Абазинской, на фасаде которого сохранилась лепнина. Хотя я и не очень люблю этот стиль, но исполнение просто уникальное.

- В последнее время в Сухуме появилось немало новых строений с бетонными или гипсовыми балясинами на балконах и лестницах, не очень то красящими здания. Я не говорю уже о кровлях – всех цветов сортов.

- Б. Брантов: К сожалению, это желание клиента, который рассчитывает на определенные средства. Бывает, что не всегда получается убедить заказчика в том, что более стильно, при том не так дорого. Увы... Желание клиента - закон. Дизайнер должен быть еще и хорошим психологом. Не всегда получается все сделать так, как задумываешь. Бывают клиенты, которые полагаются на мой вкус, есть и те, кто требует сделать так, как им это видится.

- А какие материалы ваши любимые?

- Б. Брантов: Только натуральные. Это клинкер-кирпич, туф, известняк. Здесь строили из того, что есть. Многие здания в Сухуме построены из местного камня-известняка. Обратите внимание, это и Абхазский драмтеатр им. С. Чанба, и роскошное здание Дома инженера Александра Даля по ул. Пушкина. Жаль, что такой особняк, являющийся произведением архитектуры, просто разрушается. Это здание нуждается в консервации. Таких мастеров по резке известняка сейчас у нас нет. Мне очень нравится и роскошный кирпичный дом по ул. Абазинской, который раньше в народе называли «Бомбеем». У нас немало домов из кирпича и туфа. Даже в селах сохранились такие здания. Порой диву даешься, как же доставляли стройматериалы в отдаленные деревни.

- У вас есть иконы стиля?

- Б. Брантов: Нет. Но есть то, что мне по душе – промышленный конструктивизм. Это брутально, практично, удобно. Возможно, что это больше мужской взгляд.

Мне ближе Кандинский, Родченко, Малевич. С большим почтением отношусь к стилю «баухауз». Это направление модернистской архитектуры, которое преобладало в 1930-х - 1960-х годах. Изначально он зародился в Германии, однако в скором времени получил широкое распространение во всём мире.

- Как, на ваш взгляд, к творческому человеку приходит вдохновение?

- Б. Брантов: Может для кого-то вдохновение связано с просмотром лучших образцов художественного и дизайнерского творчества других, но для меня, в первую очередь, это посещение необычных мест в Абхазии, где можно «поймать» вдохновение.

Предпочитаю семейный отдых на природе, часто бываю с друзьями в разных уголках. У нас столько красивых мест в стороне от традиционных туристических маршрутов. Это отдаленные села. Порой удивляешься, как строили раньше сельские жители. Радует, что сохранились еще интересные постройки прошлого столетия.

- Спасибо за беседу. Творческих успехов вам.

- Б. Брантов: И вам спасибо.