О вхождении Южной Осетии в состав России

После признания независимости Абхазия и Южной Осетия, как и любое иное признанное Россией государство, как говорится, по умолчанию получили право добровольного вхождения в состав России на основании федерального закона «О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в её составе нового субъекта Российской Федерации».
Ранее предложения от Абхазии и Южной Осетии по вхождению в состав России поступали ещё до признания их независимости, так, в 1995 году такое предложение поступило даже от Абхазии, оно было первое и последнее… Еще в августе 2008 года позицию Абхазии по вопросу вхождения Абхазии в состав РФ четко выразил тогдашний министр иностранных дел республики Сергей Шамба: «У нас так вопрос не стоит. Наш статус определен конституцией и результатами всенародного референдума — речь идет о независимости».
Абхазия продолжает взятый курс на построение независимого государства и стремится к углублению всестороннего стратегического партнерства с Российской Федерацией.
Желание же Южной Осетии присоединиться к России озвучивалось на протяжении всего времени де-факто существования республики, начиная с 1989 года, а потом продолжилось и после обретения независимости. Заявления о присоединении к России высказываются на разных уровнях, но на данный момент четкой и непротиворечивой позиции по данному вопросу так и не сформулировано.
Еще в июне 2004 года парламент Южной Осетии обратился в Госдуму и Совет Федерации с просьбой о вхождении в Российскую Федерацию, но Конституционный суд в ответ на запрос депутатов разъяснил, что подобные вопросы следует решать исключительно через Тбилиси.
В 2006 году Южная Осетия обратилась уже в Конституционный суд РФ с просьбой признать Южную Осетию частью России на том основании, что якобы существует документ о вхождении единой Осетии в состав Российской империи в 1774 году, однако выход южной части Осетии из состава Российской империи или из состава Российской Федерации документально не подтвержден: «Почему мы сегодня должны ставить вопрос о вхождении в Российскую Федерацию, когда мы вообще оттуда не выходили?» — задавался тогда вопросом бывший президент Э. Кокойты.
На самом деле в Кючук-Кайнарджийском мирном договоре — «итоговом документе» русско-турецкой войны 1769−1774 годов, упоминания об Осетии и осетинах нет ни в каком виде, равно как не существует в природе ни одного документа о «добровольном вхождении объединённой Осетии» в состав Российской империи. Ну, а говорить о пребывании Южной Осетии в составе РСФСР и тем более Российской Федерации — это, по крайней мере, не серьезно…
Соответственно, данное обращение не могло иметь перспективы: в ответе Конституционного Ссуда подчеркивалось, что зарубежные территории не имеют права обращаться в КС РФ, а принятие какого-либо решения по данному обращению было бы вмешательством во внутренние дела Грузии…
Однако практика обращений была продолжена. Всего с 2002 по 2008 год власти Южной Осетии шесть раз обращалась к различным органам РФ с этим вопросом. А сразу после признания РФ независимости 29 августа 2008 года, на то время председатель парламента Южной Осетии Знаур Гассиев уверенно заявил Associated Press, что Россия «присоединит к себе эту республику в течение нескольких лет или даже раньше».
Интересный казус «объединения-вхождения» случился 11 сентября 2008 года в Сочи, ровно за неделю до назначенной даты подписания Договора между Южной Осетией и Абхазией с РФ. Находясь на встрече дискуссионного клуба «Валдай», бывший президент Кокойты сделал громкое заявление: «Мы войдем в состав России и не собираемся делать какую-то независимую Осетию. Я был бы очень рад, если мы будем в составе России».
Заявление вызвало бурю комментариев и нешуточный скандал. От «западных партнеров» посыпались обвинения в адрес России в аннексии чужой национальной территории, оккупации «маленькой демократической Грузии», и все это вдобавок к тому мощному давлению, которое оказывалось в те дни на руководство РФ за решение ввести войска, а позже признать Южную Осетию и Абхазию в качестве независимых государств.
После таких скоропалительных заявлений главы только что признанного государства российской стороне пришлось срочно выправлять положение — убеждать, в том числе и союзников, об отсутствии у РФ желания «прирастать» новыми землями. Чтобы полнее представить сложившуюся ситуацию, в тот же день во время заседания клуба Владимиру Путину, тогда премьеру правительства, пришлось поднять эту тему и подчеркнуть в своем выступлении, что Россия не рассматривает вопрос о вхождении Южной Осетии в свой состав …
На сочинское заявление Кокойты молниеносно отреагировал также и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, который, находясь в этот день, 11 сентября, с визитом в Варшаве, на вопрос журналистов заявил, что Южная Осетия не планирует входить в состав Российской Федерации.
Несколько часов спустя уже сам глава Южной Осетии опроверг свое прежнее заявление: «Видимо, меня неправильно поняли. Мы не собираемся отказываться от своей независимости, доставшейся нам ценой колоссальных жертв, и Южная Осетия не собирается входить в состав России…»
Чуть ранее, а именно 26 августа 2008 года тогдашний постпред РФ при НАТО Дмитрий Рогозин также сделал важное заявление: «Я сказал бы, что решение президента о признании Абхазии и Южной Осетии есть ответ тем политическим спекулянтам, которые говорили о том, что России нужны новые земли». Позднее, уже в августе 2011 года, президент Дмитрий Медведев закроет обсуждение этой темы и заявит российским и грузинским журналистам о том, что никаких юридических или фактических предпосылок для вступления Южной Осетии в состав России нет.
Прошло время, и уже к 2009—2011 годам акценты чуть сместились, прямая постановка вопроса временно отошла на второй план, и власти Южной Осетии уже заявляли о том, что строят независимое государство, однако будут стремиться к созданию союзного государства с Российской Федерацией. Заявлялось также и о том, что внешняя политика республики будет нацелена на максимальную интеграцию с Россией, а при определенных условиях Южная Осетия готова была бы войти в Союзное государство России и Белоруссии.
Казалось бы, внесена ясность, но стартовавшая осенью 2011 года кампания по выборам нового президента Южной Осетии, прошедшая на фоне известных событий, внесла свои коррективы. Почти каждый кандидат в президенты считал своим долгом заявить о главном — единой Осетии в составе РФ!
Вновь избранный глава республики Л. Тибилов, заступивший на пост в апреле 2012 года, также начал свою деятельность с заявлений о вхождении своей страны в РФ… «Если Южная Осетия по желанию ее граждан присоединится к России и произойдет воссоединение осетин, буду считать свою президентскую миссию выполненной», — заявил он уже в первый год нахождения у власти.
В наступившем 2014 году — 6 января, партия «Единая Осетия», лидером которой является нынешний спикер парламента Южной Осетии Анатолий Бибилов, обратилась к президенту Тибилову с призывом провести референдум по вопросу о воссоединении Северной и Южной Осетии в составе России. В заявлении отмечалось, что референдум мог бы пройти в июне этого же года одновременно с предстоящими парламентскими выборами. Было сказано, что если власти не поддержат инициативу «Единой Осетии», то партия готова сама заняться организацией референдума.
Спустя неделю, 15 января последовал ответ — пресс служба озвучила позицию президента по этому вопросу, заявив, что президент расценивает инициативу о проведении референдума как попытку пиар-акции, считает неприемлемым использование столь важного для Южной Осетии вопроса для целей политического пиара и призывает все политические партии к взвешенному подходу в рамках действующего законодательства.
Согласно заявлению Леонида Тибилова, руководством партии «Единая Осетия» выдвинута инициатива без предварительного обсуждения с высшим политическим руководством государства. Он указал, что законодательство России не требует для принятия в ее состав нового субъекта проведение референдума, а в самой Южной Осетии уже дважды проводился референдум относительно дальнейшей судьбы республики.
Однако уже на следующий год в ходе встречи с помощником президента РФ Владиславом Сурковым, состоявшейся 19 октября 2015 г., Леонид Тибилов неожиданно для всех заявляет о своем твердом решении инициировать проведение референдума по вопросу о вхождении Южной Осетии в состав Российской Федерации… Попав в слегка неловкое положение, Владислав Сурков никак не отреагировал на это заявление.
Но здесь примечательна незамедлительная реакция Кремля, в тот же день пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков заявил, что глава Южной Осетии Леонид Тибилов на встрече с помощником президента России не говорил о возможности референдума по вхождению своей страны в состав РФ, по его словам, речь шла о стремлении к интеграции. «Если я так правильно понимаю, непосредственно на встрече с Сурковым такого заявления не делалось», — сказал Песков.
На уточняющий вопрос об отношении Кремля к инициативе провести референдум Д. Песков ответил, что Южная Осетия является независимым государством, которое «признано Российской Федерацией, с которым у нас дипломатические отношения».
И вот, наконец, еще один, новый поворот — после возвращения в Цхинвал из недавней поездки в Москву, которая состоялась в начале апреле 2016 года, Тибилов заявил на итоговой пресс-конференции, что обсуждал вопрос референдума с президентом РФ. «Этот вопрос мы обсудили с президентом России Владимиром Путиным и пришли к выводу, что это внутриюгоосетинский вопрос. Этот вопрос нуждается в юридическом осмыслении, и для его реализации необходимо внести изменения в Конституцию РЮО, по которым и будет проведен референдум», — сказал Тибилов.
Он также объяснил, что изменения в статью 10 Основного Закона должны будут дать президенту «право обратиться к президенту РФ с предложением создать единый союзный орган, которому мы передадим свои полномочия. Таким образом, мы освобождаем Россию от политических рисков, которые могли возникнуть при прямом вхождении», — отметил он и при этом подчеркнул, что референдум пройдет в ближайшее время, «не через год, не два и даже не через полгода, а раньше».
В этом контексте нельзя не обратить внимания на странное сочетание слов, использованных в данном заявлении, особенно настораживают термины и словесные обороты: «освободить Россию от рисков», «прямое вхождение», «политические риски», «единый союзный орган», «не через год, не два и даже не через полгода, а раньше», «вопрос нуждается в юридическом осмыслении»…
Но особенно интересна, на наш взгляд, фраза, которую Л. Тибилов произнес в интервью ТАСС 11 апреля 2016 года: «Будем ждать момента, когда звезды могут сойтись. Вот так мы хотим подойти к вопросу референдума, чтобы российскую сторону в политическом плане не нагружать».
Исходя из этого, можно констатировать, что такой непонятной и расплывчатой интерпретации важнейшей национальной проблемы еще не было во всей истории постановки этого вопроса. Все это может говорить о том, что прямого одобрения этот вопрос в Кремле все же не нашел. Приходится сожалеть, что действительно очень важный для всех осетин вопрос, вместо того чтобы стать реальной объединяющей национальной идеей, стал камнем преткновения и предметом острой конкуренции и борьбы политических элит в борьбе за власть.
С другой стороны, напрашивается не менее важный вопрос — о возможной политической реакции официальной Москвы на итоги предполагаемого референдума. Каковы должны быть в этом случае практические действия российского правительства, палат Федерального Собрания, с учетом международной реакции?
В одном можно не сомневаться — в первую очередь последует весьма вежливое заявление, в котором от имени руководства и народа РФ высоко оценят добрую волю и искреннее желание югоосетинского народа быть в составе России. А дальше что?
Дальше известно — выборная кампания, которая к августу 2017 года — времени предполагаемого проведения референдума — будет в самом разгаре, а результаты, естественно положительные, поспеют как раз в нужное время… В пользу такого вывода говорит и время постановки этого важнейшего вопроса, и бросающаяся в глаза поспешность, с которой власти хотят реализовать этот предвыборный проект, при этом есть вероятность, что сама главная тема «вхождение-объединение» в таком исполнении может отойти на второй план.
Нет оснований исключать и серьезные имиджевые потери, которые могут последовать в таком развитии как для признанного Российской Федерацией молодого государства, так и для самой России, которая и без того переживает не самые легкие времена. Исходя из этого, еще более сомнительным представляется одобрение этой идеи высшим руководством РФ именно на данном отрезке времени.
* * *
Идея объединения Осетии не нова и имеет свою историю. Лучшие представители осетинского общества мечтали об этом с первых дней советской власти, когда от Российской империи откалывались территории, а южные осетины желали сохранить историческое единство в пределах новой России. Многие из них были репрессированы и расстреляны в 30−40-е годы прошлого века.
Естественно, что в Южной Осетии и сегодня эти настроения присутствуют, особенно после известных постсоветских процессов и новых рецидивов агрессии и войн всех без исключения «демократических» грузинских режимов конца XX — начала XXI века… Равно как есть в Южной Осетии приверженцы сохранения независимого статуса и всесторонней интеграции с Россией. При этом важно отметить, что для всех без исключения жителей и социальных групп Южной Осетии отношения с Россией являются приоритетными, и практически все население республики считает Россию братской, духовно и исторически близкой страной.
Но это одна сторона вопроса, и помимо высокой идеи предельно понятных гуманитарных устремлений есть и другая действительность — региональная и глобальная политика, международные отношения, участником которых, вольно или невольно, стала и Южная Осетия.
На сегодняшний день существуют юридически оформленные межгосударственные обязательства, которые вытекают из упомянутой правовой базы двусторонних российско-югоосетинских отношений. Это двусторонне обязывающие документы, обязательные для исполнения.
Постоянно озвучиваемый Москвой тезис о том, что правительство Российской Федерации рассматривает Южную Осетию в качестве независимого государства, говорит о многом. Это официальная позиция. Москва выступает за сохранение существующего статус-кво, продолжения дипломатических отношений и одновременно поддерживает курс на широкую интеграцию.
На сегодняшний день не существует ни одного вопроса в двусторонних российско-югоосетинских отношениях в любой сфере взаимодействия, который не мог бы быть решен на основе имеющейся солидной договорно-правовой базы. Естественно, при условии эффективного реагирования и конструктивного взаимодействия с российскими коллегами.
Сегодня благодаря России Южной Осетии ничего не угрожает: безопасность и охрана границ с Грузией обеспечивается соответствующими российско-югоосетинскими соглашениями, идет процесс восстановления экономики, Россия оказывает и будет продолжать оказывать всестороннюю помощь — об этом еще раз заявил на последней встрече с Л. Тибиловым президент Владимир Путин.
Хронология референдумов в Южной Осетии, с 1991 по 2011 год
17 марта 1991 года, будучи де-юре автономной областью в составе СССР, Южная Осетия приняла участие во всесоюзном референдуме о сохранении Союза, что является одним из важнейших политико-правовых актов становления государственности Южной Осетии и безупречным с точки зрения международного права. Референдум 1991 года стал впоследствии одним из основ правовой базы будущего независимого государства Республики Южная Осетия.
3 января 1992 года Верховным Советом первого созыва принимается решение о проведении референдума по вопросу независимости и воссоединения с Россией. На голосование были вынесены два вопроса по отдельным бюллетеням:
1. Согласны ли Вы, чтобы Республика Южная Осетия была независимой?
2. Согласны ли Вы с решением Верховного Совета Республики Южная Осетия от 1 сентября 1991 г. о воссоединении с Россией?
В результате независимость Южной Осетии с перспективой объединения с Российской Федерацией поддержали более 99% участников референдума. Забегая вперед, отметим, что второй вопрос, о поддержке решения Верховного Совета республики о воссоединении с Россией, утратил свою актуальность 29 мая 1992 года в связи с принятием Акта о государственной независимости республики Южная Осетия, положившего начало независимого пути развития. С принятием этого Акта Верховный Совет вернулся к Декларации о независимости, провозглашенной 21 декабря 1991 года, в которой говорилось: «Руководствуясь стремлением к сохранению нации и во имя торжества идеалов свободы и общечеловеческих ценностей, осознавая ответственность перед грядущими поколениями, сессия Верховного Совета Республики Южная Осетия 21 декабря 1991 года провозглашает независимость Республики Южная Осетия».
Следующий референдум состоялся 8 апреля 2001 года. Целью голосования было принятие новой Конституции республики и законодательное закрепление уже де-факто существующей президентской формы правления. В итоге граждане Республики Южная Осетия большинством голосов одобрили новую редакцию Конституции, которая действует по настоящее время.
Очередной референдум был проведен 12 ноября 2006 года, практически через 14 лет после первого референдума, и содержал единственный вопрос — о независимости Южной Осетии. Более 99% избирателей вновь подтвердили неизменность своих устремлений.
Последний референдум был проведен 11 сентября 2011 года по вопросу о государственных языках: «Согласны ли Вы, чтобы государственными языками в Республике Южная Осетия являлись осетинский и русский?»
По результатам голосования русский, наравне с осетинским языком, получил статус государственного.
Дмитрий Медоев