«Воины не ведавшие страха» Очерк об Абхазской сотне Кавказской конной дивизии.

Недавно широко отмечалась годовщина начала Первой Мировой войны, в Москве вышел сборник посвященный легендарной конной Кавказской дивизии чаще известной под названием «Дикая дивизия». В книгу вошли документальные свидетельства, воспоминания очевидцев, беллетристическая повесть Н. Н. Брешко-Брешковского «Дикая дивизия» основанная на реальных событиях. В сборнике представлены воспоминания офицеров Кавказской дивизии А. Арсеньева, А. Маркова, А. Палецкого, П. Н. Краснова опубликованные ими в эмигрантской печати и потому до недавнего времени не были доступны для широкого круга читателей. Приведен также ряд историко-архивных документов представляющих несомненный интерес. В этой статье расскажем об Абхазской сотне легендарной Кавказской дивизии.

Неделю спустя после объявления войны главнокомандующий войсками Кавказского военного округа Илларион Иванович Воронцов-Дашков обратился к российскому императору: он предложил «мобилизовать воинственные кавказские народы».

27 июля поступило высочайшее «добро» и были сформированы следующие части Чеченский конный полк (чеченцы и ингуши) Черкесский конный полк (адыгейцы и абхазы) Кабардинский конный полк (кабардинцы и балкарцы) Татарский конный полк (азербайджанцы Бакинской и Елисаветпольской губерний) Ингушский конный полк (ингуши) 2-й Дагестанский конный полк (дагестанцы) Аджарский пеший батальон (представлено население Батумской области).

Вскоре полки были сформированы в три бригады. Командиром Кавказской конной дивизии был назначен Великий князь Михаил Александрович Романов брат царя генерал-майор. Начальником штаба полковник Яков Давидович Юзефович «литовский татарин магометанского вероисповедания». С 1914 по 1917 гг. через Кавказскую дивизию прошли более семи тысяч человек свыше трех тысяч были удостоены Георгиевских крестов все офицеры были награждены боевыми орденами.

В журнале «Нива» № 48 за 1914 г. описан дерзкий набег горцев Кавказской конной дивизии на город Ченхостов:

«Навеки запечатлен будет в истории этой войны- величайшей в мире войны рассказ о том как шестьдесят черкесов совершили набег на Ченхостов набег прямо сказочной красоты и силы. В Ченхостове тогда было около двух немецких корпусов. Глубокой ночью всадники разделились на шесть небольших отрядов по десять коней в каждом и обвязав копыта своих горских «звездочетов» бесшумно двинулись к Ченхостову по шести радиусам. Местность и дороги были высмотрены раньше с зоркостью этих с колыбели привыкших к борьбе и оружию прирожденных воинов. Проникнуть в город можно было лишь уничтожив конные и пешие патрули. И джигиты принялись за уничтожение противника с непонятной чуждой для европейских солдат хищнической сноровкой. Едет шагом среди мрака прусский патруль. Черкесы своими кошачьими глазами нащупывают его издалека. И слух выручает. За версту чуткое ухо уловит и стук копыт и брякнувший палаш. Задача усложняется еще и тем, что «снять» патруль необходимо без единого выстрела.

И вот джигиты заблаговременно спешиваются один отводит подальше к прикрытию какому-нибудь лошадей, а остальные змеями распластавшись у дороги ждут. Патруль все ближе и ближе поравнялся наконец. Черкесы барсами дагестанских ущелий вспрыгивают сзади на широкие крупы немецких лошадей и кинжалами закалывают всадников не давая им ни вскрикнуть ни выстрелить…

Один за другим планомерно на это ушла долгая осенняя ночь сняты были так все конные и пешие патрули как разъезжавшие в окрестностях так и охранявшие заставы на всех шести дорогах-радиусах ведущих в Ченхостов.

Утром черкесы с обнаженными шашками ворвались в город кишмя кишевший немцами. Рубили встречных и конницу и пехоту – все в ужасе разбегались от этих страшных всадников в косматых папахах.

В центре города все шестьдесят кавказских орлов слетелись, и уже у всех были окровавлены острые испещренные арабесками-изречениями шашки. Часть всадников спешилась и ворвалась в кофейню где сидели за пивом и кофе прусские и австрийские офицеры. Шашками тесно рубить и пошла работа кинжалами. В ужасе хватались венгерцы прусаки и швабы за револьверы и палаши… Крики, выстрелы, смятение…

В это время конные черкесы рубили и резали телеграфные и телефонные провода как городские так и соединяющие неприятельский штаб с казармами лагерями и пограничным поселком Гербы.

Начатый в одной кофейне кровавый пир продолжался в другой и закончился в третьей. Это было делом нескольких минут. По телефону швабы не могли вызвать большой отряд сообщение было прервано а пока один из уцелевших немецких улан помчался в кавалерийские казармы утекло немало воды вернее крови.

Несколько гортанных криков и все черкесы были уже на конях. И чтобы спутать всякую возможность преследования кинулись прочь из города по разным улицам.

За одним из этих маленьких отрядов вихрем несшимся к Новородомску помчался вдогонку прусский эскадрон. Стрелять на карьере немцы не мастера и все пули благополучно летели мимо а джигиты не утерпели чтобы не щегольнуть своим наездничеством. На бешеном галопе черкесы отстреливались стоя на седлах и обернувшись к врагам. Точкою опоры было для них мягкое седло а чтобы не потерять равновесия джигиты продевали мизинец в разрез длинного ременного повода.

От метких выстрелов поредела гуща прусского эскадрона ошеломленного невиданным зрелищем этих стоя несущихся всадников с развевающимися как крылья за спиной башлыков.

Тяжелые немецкие кавалерийские лошади не могли угнаться за быстрыми как ветер горскими скакунами. Все шестьдесят черкесов победно вернулись в свою честь без единой убыли. Сами же они на одних только заставах вырезали около полутораста вражьих солдат а в кофейнях под джигитскими кинжалами пало много офицеров среди которых были несколько представителей венгерской и прусской знати».

Ничего подобного Европа не видела и не испытывала. Вскоре австрийцы и немцы назовут этих всадников «дьяволами в мохнатых шапках» российский император «орлами Кавказа».

Выше всего ценилась ими храбрость это были прирожденные воины представляющий собой великолепный боевой материал правда в те времена при его незнакомстве с военной службой сырой и требовательной терпеливой и внимательной обработки. Надо отдать должное офицерам и урядникам на долю которых она выпала с задачей обучения и воспитания всадников в короткий срок они справились блестяще вложа в это дело всю душу».

В полках Кавказской дивизии складывались свои обычаи. Например, в обязанности адъютанта входило подсчитывание сколько за столом офицерского собрания находится мусульман сколько христиан. Если мусульман было больше то все согласно мусульманскому обычаю оставались в папахах если больше христиан все снимали головные уборы по обычаю христиан. До самых последних дней до знаменитого похода на «красный» Петроград между всадниками и офицерами царило взаимное уважение. Высшей оценкой царившего в дивизии духа были слова генерала Корнилова после осмотра Кавказской дивизии в г. Заболотово 12 ноября 1917 г. сказавшего начдиву князю Багратиону: «Я наконец дышал военным воздухом!».

В конце статьи А. Арсеньев приводит очень интересный факт уважения верований и обычаев горцев со стороны Кавказского начальства:

«В начале столетия Кавказ управлялся наместником Его Величества по объему власти бывшим там после императора первым лицом. Кабардинский народ владел по реке Малке пастбищами альпийскими лугами куда летом со всей Кабарды перегонялся скот. Возникли какие-то недоразумения с казной о границах этих лугов и Кабардинский народ послал к наместнику в Тифлис делегацию своих стариков с жалобой. Они были приняты во дворце в особой комнате называвшейся по кавказски кунацкой. Поздоровавшись с ними бывший тогда наместником старый граф Воронцов-Дашков строго державшийся «адатов» обычаев горцев усадил их оставшись сам стоять у двери как того требовал горский этикет гостеприимства. Обстановка и атмосфера приема были так естественны в духе кавказцев что старший из стариков обратился к наместнику с приглашением:

– Тысс Воронцов! (Садись, Воронцов!) и величественно указал ему на место рядом с собой! Как это далеко от отношений к побежденным и угнетенным народам от высокомерия «европейцев»!

Горцы Кавказа прежде всего ценили благородство и сами отвечали тем же. В 1918 году к одному из черкесских аулов где находился великий князь Борис Владимирович подошел советский отряд с пулеметами и двумя орудиями занял все подступы к селу и объявил ультиматум: «Или Борис Романов будет немедленно выдан или весь аул будет разгромлен».

Великий князь явился на совещание старейшин под председательством муллы который единодушно вынес решение:

– Великого князя не выдавать а вооружившись всем защищать его до последнего человека.

Это было объявлено великому князю на что с его стороны последовало возражение:

– Уж лучше погибну я один чем вы погибнете все

Ответ держал восьмидесятилетний мулла семь раз совершавший хадж т. е. побывавший в Мекке на могиле пророка Мухаммеда в белой чалме с зеленой каймой.

– Ваше императорское высочество если мы тебя выдадим и через это останемся живы на головы наших детей наших внуков падет несмываемое бесчестье. Мы будем хуже собак. Каждый горец будет иметь право плевать нам в лицо.

В несколько минут весь аул являл собой военный лагерь. Все черкесы вооружились поголовно, все – от стариков до подростков включительно. В штаб отряда красных был послан парламентер с ответом на предъявленный ультиматум.

– Всякий князь наш гость и мы его не выдадим. Попробуйте взять силой.

Долго совещались между собой начальники отряда. Они знали фанатизм горцев знали что если даже и победят красные то ценой больших потерь особенно когда втянутся в самый аул где каждую саклю придется штурмовать как маленькую крепость. Знали еще что в этом ауле имеется около шестидесяти всадников Черкесского полка прошедших опыт великой войны. Каждый такой всадник будет стоить десяти красноармейцев. При таких условиях бой был рискованно авантюрой. Сняв осаду красные ушли ни с чем.

Когда в 1917 г. разложение воинских частей на фронте стало достигать апогея Кавказская конная дивизия сохранила дисциплину и воинский дух. Она обратилась со следующим воззванием к солдатам и офицерам русской армии:

«Наш долг дать немцу почувствовать наши народные силы чтоб он видел что мы не допустим разгрома наших союзников французов и англичан за которым неизбежен разгром нас.

Наши братья по оружию наши боевые товарищи! Кавказская конная дивизия шлет вам свой клич сплотиться нерушимой стеной в одну могучую силу установим у себя порядок и справедливую дисциплину и будем готовы во всякую минуту по зову наших начальников идти в наступление на врага пожирающего нашу свободу» (1917, 31 мая).

В августе 1917 года Кавказская дивизия была брошена на Петроград. Узнав об этом, город опустел, вновь созданное революционное правительство было в панике и стало, в буквальном смысле слова «собирать чемоданы». Эшелон с горцами был остановлен у Гатчины, пути были разобраны. Тогда был отправлен в разведку конный разъезд из 12-ти всадников который свободно дошел до Петрограда. Воинские части не оказывали этой небольшой группе сопротивления а наоборот приветствовали их даже стволы орудий были опущены в землю. Но временное правительство и большевики очень боялись организованных частей и сделали все возможное для того чтобы остановить идущий на подавление революции неустрашимый корпус кавказских горцев. Решено было путем посылки к ним агитаторов из кавказцев предотвратить их вход в Петроград а затем пообещать отправить на Кавказ. Там на родине всадники разойдясь по родным местам уже не представляли серьезной и организованной силы для революции.

Революционное лихолетье дало много ярких доказательств, что горцы Кавказа были до конца верны присяге, чувству долга и воинской чести и доблести».

Большевики набиравшие обороты знали что для развала России ее нужно было любым путем лишить крепких и надежных воинских частей основу которых составляли гвардия казачество и кавказские горцы ибо если бы как отмечает ряд очевидцев горцы и казаки были едины и выступили бы против временного правительства и нарождавшегося большевизма то революция не произошла бы и не было бы таких жертв не полыхала бы пламенем гражданской войны Россия на огромных просторах которой погибли тогда миллионы людей.

В газете «Утро России» от 24 июня 1917 года отмечалось:

«Кавказская дивизия, все те же многострадальные «дикие» жизнями своими оплачивающие торгово-предательские счеты русской армии «братания» ее свободу ее культуру. «Дикие» спасли русскую армию в Румынии. «Дикие» безудержным ударом опрокинули австрийцев и во главе русской армии прошли всю Буковину и взяли Черновцы. «Дикие» ворвались в Галич и гнали австрийцев неделю тому назад. И вчера вновь «дикие» спасая отступающую митинговую колонну рванулась вперед и отбив позиции спасли положение. Они (кавказцы) заплатят России кровью за всю ту землю за ту всю волю которых требует сегодня же организованные «солдаты» бегущие с фронта на тыловые митинги».

Перед уходом на Кавказ принявший незадолго до этого командование Кавказским конным корпусом генерал-лейтенант Петр Алексеевич Половцев издал приказ № 8 от 13 сентября 1917 г.:

«Через несколько дней мы все уйдем на Кавказ. К Вам обращаюсь горцы!

По Кавказу и по геройской службе вашей на войне знаю ваш характер рыцарский благородный заступник обиженного гордый своей честью таков облик славных представителей Кавказа в командование которых я с гордостью вступил.

По прибытии в родные места вы должны помнить, что на вас будут смотреть как на образец истинных воинов. Слава о ваших боевых подвигах отметила вас среди народа. По вас будут учиться дисциплине и порядку. Зная ваш нрав и самолюбие уверен что вы явите пример этой дисциплины покажите себя достойными вашего боевого порядка»

В 2014 г. Исполнилось 100 лет со дня формирования Кавказской конной дивизии и 150 лет со дня окончания Кавказско-русской войны.

21 мая 1864 года в абхазском горном обществе Ахчыпсы в урочище Кбаада состоялся торжественный парад царских войск в честь окончания многолетней Кавказской войны. Затем продолжился начавшийся еще в 1863 г. массовый исход горцев в Османскую империю. Последующие восстания в Абхазии в 1866 и 1877 гг. и последовавшие за ними массовые депортации абхазского этноса поставили народ на грань исчезновения. Помимо всего абхазское население было объявлено виновным запрещено было ношение оружия, служба в армии, расселение у моря, в горах и городах. Хотя еще в 1863 г. в январе военный советник при Российском посольстве в Константинополе Б. А. Франкини в своей обширной аналитической Записке о положении на Кавказе представленной военному министру Российской империи А. Милютину очень тонко подмечал заглядывая в будущее:

«Кавказ как точка опоры Азиатской границы расположенная в том месте где Азия соединяется с Европой составляет один из важнейших пунктов занимаемых Россиею на Земном шаре. Став твердой ногой на Кавказ, Россия господствует над Азиатскою Турциею над Персиею над обширным степным пространством покрытым мелкими татарскими государствами и которое граничит с английским и китайским владениями. Когда Россия утвердится на Кавказе для нее нет ничего невозможного в Азии.

Это Кавказ будущая житница всех соседних стран и даже Европы но главное преимущество Кавказа для России состоит в том что племена его населяющие составляют отличное войско самое способное к войне во внутренности Азии…».

Далее он подчеркивает:

«Известно сколько жертв стоит необходимость содержать на Кавказе регулярное войско чего стоит превращение русского мужика в проворного и бодрого кавказского солдата. Но независимо от преодоления частных условий климата почвы и местности другое обстоятельство строго обдуманное должно неминуемо привести к осуждению мысли о заселении Кавказского края иностранцами. Русский, славянин разных стран, грек, армянин – все способны по прошествии большого или меньшего времени сделаться на Кавказе хорошими хлебопашцами но они никогда не приобретут той воинственности которая с младенчества прививается в нынешнем туземце. Кавказский уроженец ко всему годен, но более всего к войне. Одаренный проницательным умом и редкими физическими качествами он одинаково способен к земледелию, к торговле, к промышленности, но всему предпочитает оружие. К лишениям, к трудам, к езде, к стрельбе он привык с детства. Это бесподобный азиатский воин между тем как иностранец переведенный на Кавказ сделается может быть отличным колонистом но воином никогда не будет. Лишиться добровольно услуг кавказских туземцев выгнать враждебные нам племена в Турцию - это не что иное как бросить оружие безоружному врагу…» (РГВИА, ф. 38 оп. 7 д. 248 копия).

Вот что пишет граф Палецкий о Кавказской дивизии:

«Дивизия побывала на фронтах, на германском, галицийском и румынском и везде проявляла чудеса храбрости. Боевые успехи дивизии огромны. В мае 1916 года у Черновец один только Кабардинский полк взял 1483 пленных, в том числе 23 офицеров а в общем на всю дивизию приходилось количество пленных в четыре раза превышающих ее состав.

Дивизия понесла за время своей боевой деятельности много потерь. Но кавказские горцы держались и держатся до сих пор с огромным мужеством и непоколебимой твердостью. Это одна из самых надежных войсковых частей – гордость русской армии.

Кавказцы имели полные моральные основания никакого участия в войне не принимать. Мы отняли у кавказцев все: их прекрасные горы, их дикую природу, неисчерпаемые богатства этой благодатной страны.

И вот когда вспыхнула война кавказцы добровольно пошли на защиту России и защищали ее беззаветно не как злую мачеху а как родную мать. Все кавказцы таковы в них живет еще истинный дух рыцарства и на предательство и на удары сзади из-за угла они не способны. Не против России и русской свободы идут воины Дикой дивизии. Они сражаются вместе с русской армией и впереди всех и смелее всех умирают за нашу свободу».

Кавказ как известно воевал с Россией в течение десятков лет и эта память не изгладилась в сердцах его сынов. Но когда нависла всеобщая опасность то хотя горцев как правило в основном не брали на действительную службу, исключительно из добровольцев была сформирована «Кавказская конная дивизия» насчитывавшая свыше трех тысяч всадников. Когда началась первая мировая война в селе Мыку собрался народ. Государственный чиновник из Кутаиси выступил перед абхазами с речью что вся Европа пошла на Россию. «Нужна ваша помощь, нужны воины» – обратился он стоя на коленях к народу. Тогда старший из абхазов подошел к нему вежливо поставил на ноги и сказал: «Говорите перед народом стоя!». Началась запись добровольцев. Всего в Кавказской дивизии воевало свыше семи тысяч всадников все время шло пополнение когда после тяжелых боев вновь приходилось комплектовать части. Абхазов в общей сложности участвовало свыше 500 человек. К сожалению еще не все имена установлены. Но и то что известно вызывает чувство восхищения перед их беззаветной отвагой и мужеством. Интересно что как пишет бывший офицер Кабардинского полка А. Арсеньев «большинство всадников славной «Дикой дивизии» были или внуками, или даже сыновьями бывших врагов России. На войну они пошли за нее по своей доброй воле, будучи никем и ничем не принуждаемы в истории «Дикой дивизии» нет ни одного случая даже единоличного дезертирства.» Однажды приехал к месту расположения Кавказской конной дивизии английский генерал Мюррей в сопровождении двух своих офицеров и попросил показать им «таких оригинальных» всадников-горцев. «Когда они построились в конце большого поля изрытого снарядами во время недавнего боя пишет Спиридонов а потом понеслись мимо англичан бешеным карьером сопровождающимся громкими выкриками вдруг упали а затем стали плясать лезгинку генерал Мюррей воскликнул: «Вот это войско!».

Мастерство абхазцев в верховой езде привело в удивление переводчика дивизии Милана Деспича который говорил К. Лакрба: «Странные вы люди кавказцы даже для меня который жил среди воинствующих черногорцев и албанцев да и сам я боснийский серб. Могу себе представить изумление французских военных корреспондентов приехавших в вашу знаменитую дивизию». На что К. Лакрба сказал: «Мы довели их до полного оцепенения. В особенности ошеломила их джигитовка. Глазам не верили что всадник отстреливался на галопе стоя в седле и держась одним мизинцем за повод. Лезгинка тоже привела их в восторг».

«Штаб дивизии кавказских орлов слетавшихся на этой галицийской равнине пишет военный корреспондент из Осетии, Кабарды, Чечни, Абхазии, отовсюду из горной страны прирожденных воинов с детства джигитующих и владеющих шашкой помещается в небольшом еврейско-польском местечке. На каждом шагу попадаются вот уж никак нежданно-негаданные здесь всадники Кавказской дивизии. Есть и седые старики герои еще туркестанского похода и первой балканской войны. К своим прежним героическим крестам они успели прибавить новые награды за подвиги о которых уже прокатилась молва по всем закоулкам нашего необъятного отечества. Прирожденные воины с головы до ног. Бранное поле со всеми его кровавыми переживаниями родная для них стихия. Безмерная храбрость и такая же вежливость».

В данном очерке мы хотим подробнее остановиться на личности К. Ш. Лакрба этого беззаветного героя первой мировой войны имя которого как и имя многих других героев к сожалению забыто его соотечественниками. Мы здесь пользуемся рядом материалов в том числе и брошюрой К.Мачавариани посвятившею отважному сыну Апсны книгу. Вот что пишет Коция Лакрба своему родственнику Бате Ачба: «Шлю родной Абхазии во главе с тобой и князем Алхасом от себя и абхазцев-воинов сердечный и радостный привет из театра войны далеко от милой родины. Я очень рад и счастлив что в эпоху этой великой войны мне приходится быть руководителем своего родного народа и работать неустанно для блага его. Скажу правду истинную я ни одной минуты не думаю о себе а только о молодых всадниках – как бы кто из них не был ранен оставлен и т. д. Я благодарю судьбу что вместе с родными людьми защищаю интересы нашей общей родины – России и что вместе со славой героев мы абхазцы честно помрем в грозном бою или если нас не забудут получим наравне со всеми царское спасибо».

Весь полк был брошен в конном строю на австрийскую пехоту которую надо было во что бы то ни стало опрокинуть с передовых позиций но тирольцы держались крепко и таким огнем встретили черкесов что тем пришлось отойти назад под прикрытием леса. Вскоре корнет Лакрба заметил, что его товарищ по Николаевскому кавалерийскому училищу корнет Асенков раненый в сотне шагов от неприятельских окопов пытается отползти подальше от врагов. Надо было спасти Асенкова пока не поздно- либо он сам истечет кровью либо тирольцы прикончат его заметив что он отползает.

И вот Лакрба, нахлестывая коня, вынесся из леса галопом на своем «кабардинце» прямо маршем на тирольские окопы. Австрийцы сначала обалдели ошеломленные такой дерзостью одинокого всадника а потом обстреляли его но промахнулись. Корнет осадил коня возле Асенкова, стонавшего от боли в простреленном плече. Асенков был крупный телом, пудов около шести, так что маленький Лакрба не поднял бы его. И вот на глазах изумленных австрийцев Лакрба тронув нагайкой передние ноги своего «кабардинца» заставил его лечь. А тогда уже было нетрудно положить Асенкова поперек седла. Лакрба гикнул и взмахнув нагайкой спокойным шагом поехал к своим.

Ему даже не стреляли вдогонку – такое впечатление произвело все это на любимое войско Франца-Иосифа. Наоборот кое-то из тирольцев высунувшись поверх окопов и забыв всякую вражду с восторгом аплодировал Лакрба и его безумному подвигу: «Браво браво пан козак!»

Командир полка расцеловал героя и представил его к Георгиевскому оружию.

Приведем диалог между переводчиком сербом Миланом Деспичем и Коцией относящийся к 1916 г. и записанный журналистом Брешко-Брешковским:

М. Деспич: Ну, вот кавказец очутился в плену. Очень ли это считается у вас постыдным зазорным?

К. Лакрба: Я не могу отвечать за всех кавказцев вообще? У нас многие десятки народов и у каждого свои обычаи и традиции. Мы, например абхазцы.

М. Деспич: Вы мусульманин?

К. Лакрба: Ничего подобного! Мы были уже тогда были христианами когда еще половина Европы была языческой.

М. Деспич: Это очень красиво слов нет. Однако позвольте – если раненный истекающий кровью абхазец очутился в плену это ничуть не умаляет его доблести и отваги?

К. Лакрба: Должен умереть.

М. Деспич: Должен умереть? Странные люди, странные. Если я вас понимаю с трудом то европейцам вас никогда не понять.

Лакрба вырос в Абхазии и, как многие дети из родовитых семей воспитывался в семье анхаю из рода Возба где ему с детства с молоком кормилицы были привиты все постулаты Апсуара сочетавшие в себе все то лучшее что создала абхазская цивилизация на протяжении своей истории. Идеальными чертами у мужчин считалось представительность, мужество, энергия, находчивость, неустрашимая храбрость, скромность, повиновение старшим, защита униженных и оскорбленных, широкое гостеприимство, наездничество, дар красноречия, уважение гласного суда, повиновение, родительской власти, защита своей чести, своей родины, месть за нанесенное оскорбление.

«Находясь в такой среде (писал К.Мачавариани) разве дети-абхазцы могли быть не джентльменами и не рыцарями с ног до головы? Это рыцарство воспитало таких героев как корнет Лакрба».

Виднейший абхазский интеллигент Симон Басария (Махайд Апсуа) в некрологе о Коции Лакрба так отзывается о павшем герое:

«Отличительными чертами героя, кроме беззаветной храбрости, были необыкновенная жизнерадостность и скромность. Трудно было поверить, что этот человек вынес на своих плечах все ужасы нынешней войны. Трудно было поверить что это тот самый «молодой абхазец Лакрба» безумный подвиг которого описывает в «Ниве» писатель Брешко-Брешковский трудно верить что этот юноша тот самый «корнет Лакрба один из подвигов которого августейший наместник Кавказа «считает приятным долгом оповестить по Кавказскому военному округу». Его миниатюрная фигура слишком женственная нежность мало говорили о том что в нем сидит богатырь духа и рыцарь без страха. Говорил ли корнет о войне о внешней политике по вопросу общего развития в чем герой обнаруживал недюжинные познания покойный Лакрба со свойственной ему детской улыбкой с приятным звонким смехом содержательностью своей речи обвораживал любого собеседника».

После окончательного сформирования этого полка Абхазская сотня официально станет именоваться 4-й.

Командиром Ингушского полка был назначен Георгий Алексеевич Марчул (Марчуле). Абхаз по национальности он родился 6 декабря 1864 г. в с. Илор Кодорского участка. Детское имя Паш («Светлый»). Учился в Ставропольской гимназии затем в Петербурге в Николаевском кавалерийском училище. После этого направляется в чине корнета на службу в 45-й (позже 18-й) драгунский Северский полк. Он прослужил в этом полку 10 лет и в чине штаб-ротмистра в октябре 1896 г. командирован в Офицерскую кавалерийскую школу.

Здесь он снискал славу опытного наездника и умелого офицера «который мог с полным правом стать преподавателем в этом престижном военном учебном заведении». И последовал «Высочайший указ о зачислении Марчула в постоянный состав Офицерской школы. В 1899 г. он был назначен помощником заведующего «курсом обучающих наездников» а в январе 1903 г. Марчул производится в ротмистры.

В июне 1905 г. начальник школы генерал-майор А. Брусилов подписал ходатайство о присвоении Марчулу звания подполковника а спустя пять лет он стал полковником. За отличия в службе в мирное время был награжден орденами св. Станислава 3-й степени, св. Анны 3-й и 2-й степеней. Служивший под его командованием А. Марков в своих воспоминаниях «В Ингушском конном полку» изданных в парижском эмигрантском журнале «Военная быль» в 1957 г. так пишет о нем «Полковник Георгий Алексеевич Марчуле офицер постоянного состава Офицерской кавалерийской школы из знаменитой «смены богов» как в кавалерии называли офицеров-инструкторов школы получил полк при его формировании и им командовал до расформирования. Это был сухой небольшого роста абхазец с острой бородкой «а-ля Генрих 4-й». Всегда тихий и спокойный он производил на нас прекрасное впечатление». Кстати, по воспоминаниям П. Куазмаа, лично знавшего Георгия Алексеевича по войне и являвшегося его односельчанином полковник Г. Марчул был признан в 1905 г. в Лондоне лучшим наездником мира.

В то же время как сообщал генерал-лейтенант Бабич «многие всадники Ингушского полка гордились своим командиром Георгием Марчул «Мы не знаем страха не боимся пули нас ведет в атаку храбрый Мерчуле » Строки эти из гимна Ингушского полка знает вся Ингушетия и по сей день что является несомненно данью памяти нашему отважному земляку о котором мало кто помнит ныне в Абхазии. Обязанность наша поднимать из забвения имена наших героев прославивших в те времена имя абхаза не только по всему Кавказу и по всей России. И молодежь обязана знать и чтить павших героев и стремиться быть подобными им если в случае необходимости вновь придется обнажать оружие.

Князь А. В. Гагарин, князь Д. Н. Багратион, атаман Краснов, начальник штаба Кавказской дивизии Я. Д. Юзефович, ротмистр Ингушского полка А. Марков и ряд его соратников оставили в своих мемуарах воспоминания о нем и нет никого кто не отозвался бы в самых превосходных тонах о блестящем и бесстрашном командире Ингушского конного полка Георгии Алексеевиче Мерчуле.

Рядовым всадником вступил в Ингушский конный полк младший 14-летний брат Георгия Дарисман Марчул который в боях заслужил два Георгиевских креста и чин прапорщика.

Как отмечают очевидцы в частности А. Марков «отношения между офицерами и всадниками сильно отличались от таковых в регулярных частях. В горцах не было никакого раболепства перед офицерами, они всегда сохраняли собственное достоинство и отнюдь не считали своих офицеров за господ, тем более за высшую расу». Русский офицер Арсеньев служивший вместе с горцами подчеркивал: «Чтобы правильно понять природу «Дикой дивизии» нужно иметь представление об общем характере кавказцев ее представляющих.

Говорят, что постоянное ношение оружия облагораживает человека. Горец с детства был при оружии отличительной чертой его характера было чувство собственного достоинства и полное отсутствие подхалимства. Выше всего ценилась ими храбрость- это был прирожденный воин».

Автор прекрасных очерков о Кавказской дивизии Н. Н. Брешко-Брешковский отмечает: «Революционное лихолетье дало много ярких доказательств что горцы Кавказа до конца верны присяге чувству долга и воинской чести и доблести».

В заключение следует сказать что еще предстоит много работы историкам чтобы вырвать из забвения сотни имен абхазских воинов беззаветно и честно выполнявших свой воинский долг на полях сражений Первой Мировой войны.

Специальный корреспондент «Военного Дипломата» Г.М.Николаев

На основе материалов предоставленных Р.Х.Гуажба

Автор:спец. корр. "Военный Дипломат" Николаев Геннадий Михайлович.