Уроки абхазской «десятилетки»

О последних президентских выборах в Абхазии нельзя судить в достаточной степени компетентно, если не рассматривать их в контексте всего минувшего десятилетия в республике и той «двухпартийной системы», которая сложилась в результате раскола абхазского общества в ходе политического кризиса осени 2004-го.

Хотя в бурные месяцы того кризиса со стороны обоих противоборствующих лагерей применялись как правовые, так и неправовые методы (захваты здания Верховного суда и комплекса правительственных зданий), смена властной команды в итоге, в январе 2005-го, произошла в результате достигнутого компромисса и всенародных выборов без выхода за рамки конституционного поля. В абхазском обществе потом не раз с гордостью подчеркивали, что в Абхазии удалось тогда избежать насильственного отстранения от власти прежней команды, как это произошло годом раньше в Грузии (так называемая «розовая революция» осени 2003 года). Больше того, смена властной команды конституционным путем, на выборах, что свидетельствует о довольно высокой степени демократичности общества, – явление на постсоветском пространстве вообще весьма нечастое.

О причинах того, почему 3 октября 2004-го за лидера объединенной оппозиции Сергея Багапша проголосовало минимум в полтора раза больше, чем за кандидата от прежней власти Рауля Хаджимба, писалось в минувшее десятилетие много и по-разному. Попробую сформулировать основные, на мой взгляд, из них. 1. За послевоенное десятилетие в абхазском обществе накопилось много протестных настроений. Тяжелейшее, даже куда более тяжелое, экономическое положение людей, как и в России, было обусловлено, прежде всего, объективными предпосылками, но так же, как и в РФ, объяснялось недовольными главным образом «неправильным курсом» руководства страны. 2. Впервые в истории Абхазии ее народу представилась возможность путем выборов поменять власть, и во многих жила наивная вера в то, что стоит заменить персоналии в руководстве – и все в государственном механизме заработает как часы. 3. На первый взгляд, административный ресурс был в руках хаджимбистов, но давайте не забывать, что среди наиболее авторитетных и влиятельных жителей «на местах» – в селах, поселках и т.д. – было много входивших ранее в партийно-советский актив, а у прежних комсомольско-партийных работников, составивших костяк команды Багапша, сохранились старые связи с ними.

Хоть Рауль Джумкович и стал в 2005-м вице-президентом, хоть по его предложению, как предписывало Соглашение 6.12.2004, и были назначены некоторые члены правительства, реальность, тем не менее, была такова, что властные рычаги находились в руках тандема Багапш – Анкваб. И можно сказать, что все последующие годы проходили под знаком стремления наиболее принципиальных и последовательных хаджимбистов к реваншу. В 2009 году на очередных президентских выборах этот реванш не удался; свою роль в этом сыграло и значительное укрепление рейтинга Багапша в связи с недавним признанием Россией независимости Абхазии. На внеочередных выборах 2011-го основная борьба развернулась между двумя самыми высокопоставленными представителями тогдашнего руководства – вице-президентом Александром Анквабом и премьер-министром Сергеем Шамба. Рауль Хаджимба занял тогда только третье место, но наблюдатели на протяжении всех последних лет не могли не обращать внимание на то, что его команда является самой стабильной, сплоченной и отмобилизованной политической командой в Абхазии. Да, отдельные фигуры ее покидали, некоторые из них снова к ней примыкали, но в гораздо большей степени происходило ее пополнение, как и пополнение оппозиции в других странах, всеми, по тем или иным причинам, недовольными действующей властью.

Тем не менее к концу 2012-го казалось, что позиции Александра Анкваба весьма прочны и ждать возможного политического реванша сторонникам Хаджимба предстоит еще долгих три с половиной года, до очередных президентских выборов. Но они повели методичное и яростное наступление на «бастионы власти» и смогли почти на ровном месте раскачать ситуацию. Когда я говорю «почти на ровном месте», то имею в виду то, что каких-то кричащих провалов в деятельности команды Анкваба не было; материальное положение среднестатистического жителя Абхазии в начале десятых годов (конечно, в первую очередь благодаря финансовым вливаниям в бюджет со стороны России) выглядело намного более благополучным, чем в начале нулевых. И потому критика власти сторонниками Хаджимба строилась, прежде всего, на основе упущенных ею возможностей, того, что не было предпринято практически никаких шагов для развития собственных производительных сил. Ну и, конечно, активно использовалась тема национальной безопасности (незаконная паспортизация в восточных районах).

Примечательная аналогия – смена властной команды в Абхазии в 2014-м произошла в результате двухходовки, так же, как и почти десятилетие назад. И от первого хода, т.е. народного схода 27 мая, до второго – выборов 24 августа – прошло три месяца. Примерно столько же, сколько от выборов 3.10. 2004 до повторных выборов 12.1.2005. Отличие же этих смен властных команд, прежде всего, в том, что во втором, нынешнем случае не обошлось без выхода во время событий 27 мая за рамки конституционного поля. И как ни избегают здесь представители Координационного совета политических партий и общественных организаций, то есть сторонники Хаджимба, слова «революция», как ни чураются его, все попытки найти какое-то другое определение тех событий выглядят неубедительно. В то же время они не пошли на узурпацию власти, а пришли к ней в ходе всенародных выборов, причем вовсе не простых для себя.

Как я говорил во вчерашнем репортаже на «Эхо Кавказа», в первые дни после ухода Анкваба в отставку, согласно опросам российского Института социального маркетинга, действия его политических оппонентов поддерживало всего 20 процентов избирателей, а 56 процентов осуждали их. (Цифрам ИНСОМАР можно доверять уже хотя бы потому, что они ювелирно точно спрогнозировали итоги президентских выборов 24 августа.) Но почему же потом Раулю Хаджимба удалось победить на выборах в первом туре примерно с такой же расстановкой цифр, с какой десятилетие назад он уступил Багапшу? Мне это отнюдь не кажется удивительным.

Так же, как и в 2004-м, в абхазском обществе накопилась усталость от предыдущего десятилетнего правления прежней властной команды. (Подобные аналогии просматриваются и в новейшей истории других стран.) Многие отнюдь не убежденные хаджимбисты посчитали, что благом для страны будет сменить власть, исходя из следующих рассуждений: пролонгирование деятельности прежней власти не сулит никаких кардинальных перемен в экономике и прочих сферах жизни, это будет просто работа на удержание власти, в то время как КС полон желания не только прийти к власти, но и доказать, что входящие в него силы способны добиться решительных позитивных перемен. А вдруг?.. Кроме того, абсолютно очевидно, что КС не смирился бы с проигрышем на выборах 24 августа и продолжилась бы затяжная политическая турбулентность. Собственно, такие же настроения были в обществе и десять лет назад. Конечно, отличий между двумя ситуациями можно найти немало, например, сейчас было уже гораздо меньше наивных надежд, что смена людей в руководящих креслах автоматически приведет к прогрессу. Но родовое сходство ситуаций налицо.

ВИТАЛИЙ ШАРИЯ