Языковой барьер

/Виталий Шария/

Одной из отличительных черт набирающей обороты в Абхазии президентской гонки является повышенное общественное внимание к работе лингвистической комиссии из пяти человек, которая будет проводить тестирование выдвинутых кандидатами в президенты на знание абхазского языка. Подтверждение комиссией того, что претендент свободно владеет государственным языком, наряду, скажем, с так называемым цензом оседлости (пять лет постоянного проживания в республике непосредственно перед выборами), является одним из барьеров, которые ему надо преодолеть для того, чтобы быть зарегистрированным Центральной избирательной комиссией кандидатом.

Вчера мы с одним приятелем долго разговаривали на эту тему. Он высказал недоумение по поводу настойчивости, с которой многие добиваются присутствия на тестировании представителей СМИ: ведь никогда раньше в ходе предыдущих президентских выборов в Абхазии это не практиковалось. «Так и маркировка пальцев избирателей, чтобы никто не мог повторно проголосовать, тоже раньше не применялась, – возразил ему я. – Хотя предложения ввести ее в прежние годы звучали и обсуждались… Ну, а почему именно сейчас обострилось внимание к работе лингвистической комиссии? Наверное, сыграли свою роль давно идущие разговоры о том, что Беслан Эшба не владеет абхазским в достаточной мере и потому занимается с репетитором. А вдруг, рассуждают сторонники некоторых претендентов, лингвистическая комиссия, работая в закрытом режиме, проявит излишний либерализм к нему или еще к кому-то из выдвинутых кандидатов. Или, наоборот, к кому-то будет чрезмерно придирчива… В любом случае прозрачность этой процедуры не помешает».

Действительно, группа известных представителей абхазской интеллигенции, в основном языковедов и писателей, обратилась к руководителям страны с двумя письмами аналогичного содержания, в которых приводят следующую аргументацию. Сегодня в нашем обществе нередко высказывается мнение о том, что кандидаты в президенты Абхазии в недостаточной степени владеют абхазским языком, государственный статус которого определен ст. 6 Конституции РА. Во избежание возникновения недоверия к предвыборному процессу и его результатам представляется необходимым обеспечить открытость работы лингвистической комиссии при ЦИК. Для этого авторы письма считают целесообразным обеспечение широкого доступа представителей средств массовой информации к работе лингвистической комиссии. Это, на их взгляд, исключит возможные спекуляции и провокации как в процессе самих испытаний-тестов, так и после их завершения. В поддержку этого предложения решил выступить и Союз журналистов Абхазии.

Вместе с тем в СМИ опубликован на днях текст письма в ЦИК директора Абхазского института гуманитарных исследований Василия Авидзба, в котором тот объясняет мотивы того, почему институт воздержался от направления в лингвистическую комиссию своего сотрудника. Во-первых, к инциденту, имевшему место 13 июня с.г. и поставившему под угрозу жизнь научного сотрудника нашего института Ачугба Д.Т. (нападение, после которого тот был госпитализирован) имеет прямое отношение председатель ЦИК Табагуа Б.И. Во-вторых, сотрудники института, входившие в лингвистическую комиссию, ранее подвергались морально-психологическому давлению со стороны отдельных кандидатов в президенты в связи со сдачей экзамена по абхазскому языку. В частности, подобное имело место в 2004 году из-за провокационных действий экс-президента РА (тогда кандидата в президенты РА) Анкваб А.З. в связи с его отказом от сдачи письменной части экзамена. Отказ от участия в работе лингвистической комиссии, говорится в письме, продиктован отнюдь не малодушием специалистов института, а исключительно недоверием к председателю ЦИК РА Табагуа Б.И.

Сам председатель ЦИК на пресс-конференции 1 июля говорил, что не видит необходимости в присутствии журналистов на тестировании. В развернутой форме доводы противников этой идеи, которые мне не раз доводилось слышать и в частных беседах, выглядят так. Почему общество не должно доверять пятерке знатоков языка во главе с бывшим президентом Академии наук Абхазии Шотой Аристава? А что будет, если присутствовать захочет слишком большое число журналистов, не выльется ли это в психологическое давление на проходящих тестирование, не начнут ли иные после этого без конца комментировать увиденное и услышанное, исходя из собственных познаний и политических пристрастий?

Так или иначе, но слово сейчас за руководством республики, прежде всего за и.о. президента.