Абхазия – Страна души

/Владимир Гундаров/

Поезд из Москвы в Сухум идет 44 часа. Можно, конечно, доехать быстрей или долететь до Адлера. Но дальше придется добираться на перекладных – до границы, переходить ее пешком, а на абхазской стороне вновь искать какой-нибудь транспорт. Я предпочитаю ехать медленно, долго, но без суеты и лишней нервотрепки.

Рано утром поезд останавливается в пункте пограничного и таможенного досмотра Веселое. Задолго до подъезда к границе проводница начинает бегать по вагону и собирать паспорта у пассажиров. Заграничные не показывают – отметка о въезде на "оккупированную территорию" автоматически закрывает границы других стран. Отдают внутренние, несмотря на то что в них черным по белому написано: «Запрещается изъятие у гражданина паспорта, кроме случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации». Что это за случай в отношении Абхазии – никто не может объяснить.

В Веселом проводница передает наши паспорта пограничникам, и мы с тоской провожаем их взглядом, пока они идут по перрону в сторону здания погранпоста. Что там делают с документами – одному Богу известно.

Стоим, ждем. Сосед, судя по всему военный, рассказывает, что у него паспорт забирали только при въезде в район боевых действий на далеком Африканском континенте. Мы не в Африке, но нам не легче.

Наконец, пограничники возвращаются. Проводница командует: «Всем сидеть на своих местах!» Сидим, ждем. За переборкой купе слышим громкий шепот проводницы и шуршание купюр. Это пограничник нашел у нее посылку, которую она не имеет права провозить. Довольный пограничник и вспотевшая от волнения проводница выходят «к народу» раздавать паспорта. Сосед обнаруживает на первой странице своего «дубликата бесценного груза» маленькую точку, поставленную шариковой авторучкой. Случайно она там появилась или нет – большая загадка.

Через час поезд трогается, и все нервно идут в тамбур на перекур. Мы на территории, где некому штрафовать за нарушение антитабачного закона. За окном – пальмы, горы и море. Оно плещется всего в нескольких десятках метров от колеи. У всех резко улучшается настроение до тех пор, пока по вагонам не пойдут зазывалы, предлагающие койко-место по 400 рублей. Напоминаешь им, что пару лет назад красная цена была 150 рублей. В ответ: «Все дома забиты отдыхающими». Чаще всего такое предложение означает койку в сарае. При этом выясняется, что постельное белье надо было везти с собой. Пользоваться кухней, душем и туалетом – в очередь становись! Поэтому лучше не экономить, а поселиться в хорошем санатории или пансионате. Их здесь много.

Отдыхающих в сезон приезжает примерно столько же, сколько и самих жителей – более полумиллиона человек. Особенно много из Москвы. Ну, а где москвичи – там и автомобильные пробки. Сам в них застревал в прошлом году в Гагре. И это, пожалуй, единственное, что отличает сегодняшнюю Абхазию от той, что была в советские времена. В остальном поездка сюда – это возвращение в СССР, который с легкой ностальгией вспоминают наши бабушки и дедушки.

Для людей с толстыми кошельками есть вполне приличные рестораны. Самый дорогой из них – «Гагрипш» в Старой Гагре. Он один из символов города и его историческая достопримечательность. По преданию, деревянное здание основатель курорта принц Ольденбургский купил на Всемирной выставке в Париже и в разобранном виде привез в Гагру. Местные гиды божатся, что здесь бывали Николай II, Сталин, а также Бунин, Горький, Чехов и Шаляпин. Накрахмаленные скатерти, дорогие приборы и огромная хрустальная люстра создают иллюзию непривычной в Абхазии роскоши. Но, спустившись по лестнице в Приморский парк, вновь попадаешь в привычную среду. Парк, где когда-то росли 400 видов экзотических растений, выглядит так, будто вчера здесь была война: разрушенное здание кинотеатра, разбитые статуи и горы мусора, который, похоже, не убирается годами. В довершение картины – заросший мелким кустарником грязный пляж – вот что сегодня представляет собой дореволюционный образец ландшафтного дизайна.

Людей среднего достатка сразу успокою: несмотря на разруху, голодать не придется. Кафешек и разного рода «перекусочных» много, готовят неплохо и относительно дешево, особенно мясные блюда. Однако будьте начеку. Во всех ресторанах предлагают жареную форель. Не верьте официантам, которые клянутся, что рыба еще утром плавала в реке. Свежую форель можно попробовать только в частном ресторане при форелеводческом хозяйстве в селе Отхара.

Лучшие шашлыки и сносное домашнее вино найдете в ресторане «Ассир» в экзотическом ущелье за Сухумом, ближе к грузинской границе. Вековые деревья, водопады и ресторанные залы в виде домиков и веранд, прилепленных почти к отвесным скалам, вы не забудете очень долго.

По дороге в Сухум (абхазы повсеместно избавляются от грузинских окончаний на «и») во всех городах и селах, в магазинах и кафе предлагают продегустировать алкогольные напитки. Десятки бочек, бочонков и бутылок всевозможной формы содержат, если верить продавцам, божественные напитки около 40 наименований. Лучше не пейте. В Абхазии сохранился только один сорт винограда – запрещенная в Европе изабелла. Из нее делают на продажу домашний напиток, а потом методом добавки красителей и ароматизаторов превращают во всевозможные «вина» и «коньяки». В магазине из вин можно покупать «Апсны» и «Псоу», разлитое на единственном крупном винзаводе, и, конечно, заводскую чачу.

В мемуарах Андрей Громыко писал, что на Ялтинской конференции Сталин в беседе с Черчиллем и Рузвельтом сказал о чаче: «Это, по-моему, лучшая из всех видов водки. Правда, я сам ее не пью». Черчилля чача сразу заинтересовала: «А как ее попробовать?» – «Постараюсь сделать так, чтобы вы ее попробовали». На другой день Сталин послал и одному, и другому в подарок чачу.

Настоящая чача, выдержанная в дубовой бочке, – это восхитительный 56-градусный напиток, после употребления которого чувствуешь себя помолодевшим сразу на 10 лет. Многие пьют чачу как лекарство по 50 граммов перед едой. Не случайно в Абхазии много долгожителей.

Их превосходят по численности только местные князья. Однако не все они «настоящие». Потомки действительно древнего и уважаемого рода имеют тамгу, то есть древний родовой знак. Известны носители исторических фамилий: Анкваб, Ардзинба, Бганба, Бжаниа, Бутба, Дбар, Варданиа, Кчач – всего более 300, чьи тамги вошли в описания, составленные еще во времена Российской империи. Некоторые носители древних фамилий претендуют никак не меньше, чем на потомков князей, основавших Абхазское царство в VIII веке. Ряд исследователей придерживаются мнения, что некоторые тамги из слоя древнейших знаков восходят к тотемным изображениям родового строя.

Одно из достоинств абхазов – помнить свои корни. Даже «простой» абхаз, не претендующий на княжеский титул, перечислит вам свою родню до десятого колена, причем жившую или продолжающую жить не только в Абхазии, но и в Иране или Турции. А если проникнется к вам особым доверием, то пригласит в апацху – традиционное плетеное жилище с очагом посередине, где вас будет ждать обильное угощение.

Вообще душевные застолья здесь любят все. Не случайно эта прекрасная земля по-абхазски называется Апсны – Страна души. В дом созывают множество гостей. На свадьбах их число может приближаться к тысяче. В частном секторе при этом не обходится без стрельбы из автоматов Калашникова. По закону население должно было сдать их на склады. Но только те, что с этих складов были розданы ополченцам. А взятые в бою в качестве трофеев разрешено держать дома. Поэтому автоматная очередь, выпущенная в воздух в честь очередного праздника, не редкость в тихих абхазских селеньях.

Рядом с домом отдыха, в котором я каждый год провожу вторую половину сентября, строят частный винзавод. На стройке – рабочие из Турции. Через дорогу – молодой виноградник. Для ухода за ним пригласили специалистов из Молдавии. На рынке – помидоры и персики из Турции. Цены такие же, как в Москве. Торгуют в основном женщины. Спрашиваю их: где ваши мужья? Оказывается, большинство представителей мужского пола – на заработках в России. Пенсии старикам выплачивает Россия. Она же ежегодно перечисляет деньги и на другие нужды. В прошлом году в бюджете страны были учтены доходы от безвозмездных поступлений финансовой помощи в размере 1,939 млрд руб.

В Абхазии разрушенное в годы войны чаще всего не восстанавливается. Исключение составляют стратегические объекты – автомобильные и единственная железная дорога, которую ремонтируют опять же не без помощи России. Повсюду брошенные, раскуроченные дома. До войны в них жили грузинские семьи. Многие уехали, а дома и квартиры в многоэтажках по-прежнему принадлежат им. Это касается и российских собственников. Они захватывали места на берегу моря. Теперь туристам показывают российские достопримечательности: вот, прямо на пляже, за каменной крепостной стеной – недостроенный дворец господина Строева. А в нескольких километрах от него зеленым забором огорожен еще один огромный участок у моря – это владение господина Лужкова. Господа сюда не едут и продать другим не могут. В стране до сих пор не принят закон о земле и недвижимости. Земля в Абхазии – достояние всего народа. Но заборы стоят – до лучших времен.  

Сухум–Москва

Владимир Гундаров

Зам. ответственного редактора «Независимого военного обозрения»
Об авторе: Владимир Александрович Гундаров – заместитель ответственного редактора «Независимого военного обозрения».