Женщины просят исчислять им год за три

Рауль Лолуа, и.о. министра внутренних дел Абхазии, откликнулся на просьбу и разрешил посетить изолятор временного содержания журналистам абхазских независимых СМИ.

Изолятор временного содержания Министерства внутренних дел Абхазии производит шоковое впечатление. В очень тяжелых условиях там содержатся 20 мужчин и 20 женщин, находящихся под следствием и отбывающих сроки за совершенные преступления. До посещения этого заведения мне не могло прийти в голову, что в центре нашего зеленого яркого курортного города есть такое жуткое место, где возникает ощущение, что ты попал в застенки советской эпохи.

Зловоние встречает нас на подходе к изолятору. Сотрудники заведения открывают тяжелые двери, и мы оказываемся в помещении, где со стен давно осыпалась штукатурка, они взбугрились от плесени. Сотрудники изолятора даже не могут вспомнить, был ли тут когда-нибудь ремонт. Первое, что нам показывают, – душевая комната общего пользования для мужчин со стенами, черными от плесени. Поднимаемся на второй этаж и оказываемся в коридоре, по левой его стороне расположены железные двери камер с крохотными окошками. В них видны лица людей, им интересно, что происходит вокруг, журналисты здесь нечастые гости. Нам открывают первую, самую большую камеру, в которой отбывают сроки шесть женщин за транспортировку, хранение (статья 223 УК) и распространение (статья 224 УК) наркотических препаратов.

Это камера с двумя крохотными окошками, расположенными на высоте человеческого роста. Здесь железные стены и с двух сторон от окон – нары. Просто дощатые настилы, застеленные и завешенные кусками ткани, у которых такой вид, будто их стирают редко и без порошка или мыла. На этих настилах лежат матрасы, застеленные бельем и одеялами далеко не первой свежести. На стенах какие-то картинки, вырезки из журналов, жалкая попытка женщин хоть как-то украсить свой тюремный быт. Свободное пространство, по которому можно передвигаться, примерно три на три метра. Другие камеры раза в два меньше, это совсем крохотные клетушки, в которых сидят по несколько человек. Дело в том, что в Абхазии нет ни женской тюрьмы, ни женской колонии, поэтому осужденные женщины отбывают сроки в ИВС, а он совершенно не приспособлен для этой цели.

Маглину Анкваб осудили на восемь лет общего режима, год и четыре месяца она уже отбыла в ИВС. Все это время она борется за права заключенных женщин, пишет письма во все инстанции, добивается облегчения их участи. Вот что она рассказала о жизни заключенных в изоляторе временного содержания: «Претензий к руководству ИВС у нас нет. Отношение начальства к нам прекрасное, мы чувствуем себя людьми. Если бы у них была возможность материально исправить наше положение, это было бы исправлено. Я даже объяснять не буду, вы сами видите состояние камер, дальше состояние камер еще хуже. Мы не можем совладать с насекомыми, их очень много – скорпионы, тараканы, недавно мы боролись с помощью санэпидстанции с постельными вшами. Здесь безвоздушное пространство, вы видите, даже наши вентиляторы не помогают, потому что железо нагревается. Двадцать четыре часа в сутки три-четыре года мы проводим взаперти, не выходя. У нас нет прогулок. Есть на третьем этаже для прогулок точно такая же камера, только пустая. Там жарче, чем здесь, поэтому мы не выходим. Я за все время пребывания ни разу на прогулку не выходила, я там задыхаюсь».

Женщины понимают, что совершили преступления и должны нести наказание, но они просят учесть тяжелые условия содержания. На днях они объявили голодовку в связи с тем, что около окна их камеры было установлено устройство, блокирующее мобильную связь. Женщины утверждают, что оно очень сильно влияет на их здоровье и состояние. Маглина Анкваб так рассказывает об этой акции: «С субботы мы на воде и чае без сахара, мы не берем ни хлеб, ни пищу, ни сахар. Сейчас мы решили не прекращать эту акцию. Теперь у нас уже требование к парламенту. В конце концов, за полтора года наших обращений, за годы обращений наших адвокатов изыскать возможность собрать депутатский корпус и обсудить эту проблему – временные исчисления сроков содержания в этих застенках». Они говорят, что содержание в ИВС их убивает, что они осуждены на сроки, а не на смерть.

Женщины рассказывают свои истории и просят отнестись к ним индивидуально, учесть разную степень вины, наличие малолетних детей и прочие обстоятельства.

Маглина Анкваб рассказывает о том, что каждое лето происходит всплеск задержаний девушек и женщин на российско-абхазской границе при попытке провезти на территорию Абхазии наркотические препараты. Девушки знакомятся в Абхазии с молодыми ребятами, они приглашают их погулять в Сочи, а на обратном пути используют в качестве наркокурьеров, подкладывая им пакетики с запрещенными препаратами. Когда их ловят на границе, парня сажают на 15 суток, а женщину – на 15 лет. Из 30 женщин, попавшихся в последнее время на транспортировке наркотиков, 18 были арестованы именно при таких обстоятельствах. Маглина Анкваб считает, что необходимо предупреждать женщин, чтобы они были осторожны.

Единственный просвет в условиях содержания женщин в ИВС – дар, который они недавно получили от абхазского парламента. Им прислали плазменные телевизоры, электрочайники и СВЧ-печки. Они благодарят за это депутатский корпус Абхазии.

При осмотре ИВС нас сопровождал Алексей Ломия, заместитель и.о. министра внутренних дел. Он заверил нас, что руководство МВД понимает сложность ситуации и считает необходимым менять условия содержания осужденных в ИВС. Но возможности такой пока нет. Средства на это правительство ни разу не выделяло. У Алексея Ломия есть идея, как исправить положение, и он рассказывает: «У нас есть спецприемник, куда мы сажаем «административников» за пьянку и наркотики, половину занимает гауптвахта Министерства обороны. Если это все объединить, там больших средств не нужно, вот тогда можно будет всех женщин перевести туда. Там сегодня на нашем участке можно посадить до 30 человек, и, если еще гауптвахту добавить, наверное, столько же. Больше у нас на сегодняшний день и не бывает. Более или менее нормальные условия там созданы. Самое главное, там есть внутренняя площадка для прогулок. Вот это самая страшная беда. Вот сейчас вы зайдете и будете шокированы. Такого цвета лица у всех, как потолок, потому что на 15 минут в день выходят, видят или не видят солнце – тоже бабушка надвое сказала. Их утром вывели, повели в эту большую комнату, где походят прогулки. Они покрутились-покрутились и зашли обратно. Это ИВС – изолятор временного содержания. Сюда попадают временные люди, которых потом надо отправлять дальше. А у нас здесь сидят люди, которые имеют пожизненное заключение, у нас здесь сидят люди в погонах. Мы не можем сотрудников милиции отправить в драндскую тюрьму, их там убьют просто. Поэтому мы вынуждены держать их здесь. И, соответственно, и женщин тоже. Вот такая история. Это не оттого, что я – злодей, а оттого, что такие обстоятельства».

После посещения изолятора мы встретились с и.о. министра внутренних дел Раулем Лолуа. Он сказал, что сам был шокирован условиями ИВС, когда впервые попал туда. Статьи расходов на ремонт изолятора в бюджете МВД нет, но он уже нашел средства для ремонта душевой общего пользования и обещал, что в ближайшее время ее приведут в приличный вид. Он также считает, что условия содержания преступников в изоляторе неподобающие и их надо менять.